Пекло 2

− Он же шлюшка той ненормальной, − сказал один из парней, заметив, как он замер. – Сначала подчиняется ей в постели, потом строит из себя босса с нами, хуйло выбритое.

Он даже не старался говорить тихо, а Дориан просто не смог молчать. Ладно Черепахи его считали избранным и ненавидели из зависти – им положено, но от Камней он такого терпеть не мог.

«Да я такой же, как вы», − хотелось ему взвыть, но вместо этого он подлетел к болтуну, впечатал его в стену и врезал кулаком в нос. Не стал хвататься за кнут или грозить бластером, а просто врезал по наглой роже тому, кто превосходил его и в весе, и в росте.

− Давай! – заявил ему Дориан. – Вали к ней, замени меня, посмотрим, как быстро твои яйца всмятку сварятся, когда ее великая электрическая пизда по ним ебнет! Что? Не хочешь?!

Он сам отпустил притихшего мужчину, а потом запихивал марлевые тампоны в сломанный нос, но уже без лишних слов, просто останавливал кровь, как врач, не имеющий права уйти от долга.

− Всем отдыхать, − скомандовал он и ушел вчера, а сегодня неожиданно заметил, что ребята попритихли и даже подчинялись.

«Видимо, надо было сразу кому-нибудь навалять», − ворчал мысленно Дориан, хотя сам понимал, что боец он не самый лучший и без должного гнева и оружия с отобранными силачами ему не разобраться.

− Ладно, на сегодня все, − нехотя, сказал Дориан, все же решившись снять перчатку с бластером.

− Задержишься? – спросили у него неожиданно. – Нам тут что-то вроде выпивки дают, странное пойло, но очень питательное, мы поделимся.

Дориан удивился. Он, конечно, знал, что именно дают парням и зачем − Зена, как ни странно, обсуждала с ним этот вопрос − но что они решат делиться, да еще и с ним – было неожиданно, а уж что предложит это жертва его вчерашнего гнева – тем более.

− Если только не долго, − с усмешкой согласился он, − а то меня могут хватиться.

− И будет электропизда?

− Электропиздец, − буркнул Дориан, но парни почему-то заржали и стало как-то сразу проще и легче.

* * *

Шеф проснулся от тишины − звенящей, густой, такой абсолютной, что ему во сне стало страшно. Резко открыв глаза, он совсем ничего не услышал в первый миг, а потом Карин зашевелилась, будто ощутила, как замерло его дыхание.

− Уже пора вставать? – очень тихо спросила она, отрывая нос от его груди.

− Тише, − попросил Шеф и снова прислушался.

В тоннеле все же гулял ветер.

− Бля, ну какого хуя?! – взвыл Кастер где-то снаружи. – Я же просил не таскать сюда слишком много оружия! Склад должен быть там внутри, тут − только необходимое.

− Это и есть необходимое, − отвечал Кирк.

− Пять автоматов? Пять автоматов − это необходимо? Кому, блять! – орал Кастер, а Шеф выдыхал почти с облегчением. Если Кастер так орет, значит все в порядке.

Он вместе с Карин опять уснул там, где не положено: не в пещере со всеми, не в своем закутке, а на заднем сидении машины, что стояла в тоннеле, готовая если что быстро уезжать в глубь вулкана. Они уходили сюда вот уже третью ночевку подряд, потому что тут никто бы их не искал средь дня. Шеф устал уже бороться с желанием, устал повторять, что это не правильно, думать о будущем тоже устал. Прямо сейчас у него была женщина, которая его хотела, женщина, на руках которой он проснулся уже в лагере, все еще не одетый, и даже от такого него она не отвернулась.

У них обоих было здесь и сейчас, и больше ничего. Что бы ни говорил Берг, а Карин тоже это понимала и ничего не загадывала, искренне поддавалась страсти, уводя его в тоннель. Он опрокидывал ее на капот машины и трахал, зло и жадно, а потом целовал, почти не дыша. Пока не включалась голова, все было так, как им хотелось, а уж когда она затаскивала его в машину и садилась сверху, распуская волосы, он забывал обо всем.

В последний раз тоже забылся, наблюдая, как в такт ее бедрам покачивается загорелая грудь. Она была так хороша, что он прикасался к ней только губами, позволяя скользить по члену и кусать губы.

«После нее и умирать не страшно», − думал он в порыве страсти, зато, проснувшись в тишине, находил, что умирать-то, в сущности, не хочется.

«Хуйня какая-то со мной творится», − думал Шеф в итоге и качал головой.

− Да, надо вставать, ребята уже шумят, − говорил он Карин и осторожно убирал ее взмокшие волосы со своей груди и ее плеча, касался женского носа, а она морщилась и улыбалась, неохотно поднимаясь и надевая майку.

Штаны ее валялись где-то вне машины, и она не удержалась, перегнулась через бортик, отставляя зад, просто подсовывая его под нос Шефу, а тот с улыбкой целовал ее в одну из ягодиц, проводил по коже шершавой от мозолей рукой, дразня ее, и неожиданно спрашивал:

− Ты уверена, что Берг в порядке?

Карин встрепенулась, села на сидение со штанами в руках, еще и торчащие под майкой соски прикрыла ими, словно ее в постели застали врасплох, словно был смысл хоть чего-то стесняться рядом с Оливером, который даже клеймо на собственной заднице не прятал и не скрывал, что оно значит. Это было глупо, но она могла только вздыхать, прикрывая глаза и сильнее прижимая штаны к груди.

− Я не знаю, − признавалась она устало.