Пекло 3

Берг закрыл глаза, когда ощутил под сидением подобие удара. Когда колеса приклеенного кое-как шасси соприкоснулись с крышей, Берг решил, что ввязался в авантюру с чокнутыми придурками. Мало того что Лотар с Шефом вели корабль в логово врага, так еще и самыми безумными путями. Надо было не задеть антенну, иначе их тут же засекут на земле, а еще понадеяться, что психованная Зена не активирует энергетическое поле и не подорвет их к чертовой матери.

В ценность банки с мозгами он не верил. Просто не верил. Гнилые мозги могли быть нужны только психически больному человеку, но никак не искусственному интеллекту. В искренность Дориана, который, содрогаясь, уверял в ценности этих мозгов, Берг верил, а вот в том, что его не могли обмануть, сомневался.

Все может быть не тем, чем кажется, – таким был самый важный урок Берга, который в него вколотила Хайба. Вторым стало – умение доверять таким, как Финрер, отбросив предрассудки. Этот человек знал, что делает, и не боялся спрашивать у профи о том, в чем ему не хватало знаний.

Шефу Берг верил, а вот Лотару не очень.

– Система справится, – говорил тот. – Взорвать нас тоже не так-то и легко: обшивка хороша, корпус крепкий, а мощности поля едва ли хватит остановить движок Калибана.

– Против этого психа электромагнитное поле однозначно должно распидораситься, – зачем-то вставлял на это Ирон с каким-то неуместным рычанием.

Кирк ржал с этой тупой шутки и требовал, чтобы ему дали «пять».

– Моя школа, – говорил он, чем срывал обсуждение.

Берг же при этом молчал. Все, что предлагал Лотар, казалось ему невозможным.

– Машина выдержит, – уверял он.

– Руки мои кривые не выдержат, – огрызался на это сомневающийся Шеф, но согласился, что другого варианта нет.

– Если протаранить ангар, мы даже на минимальной скорости повредим корпус, а нам на этом корыте еще улетать, – заключал Ирон.

Он почему-то особенно сильно ценил корабль и берег его, больше чем самого себя, буквально внушая всем веру в побег.

«Безумцы», – думал обо всем этом Берг.

Сам он просто хотел посадить Карин в эвакуационный крейсер вместе с Лотаром, а что потом – уже не важно. Шеф, кажется, чувствовал то же самое.

Где-то там плелись интриги, делились зоны влияния, переправлялась контрабанда и уничтожались ненужные проекты, а они тут просто выживали, проскакивали, как змеи, в щели между острыми клинками, рисковали и каким-то чудом не сходили с ума.

Он закрывал глаза и принимал тот факт, что им может быть конец, что Шеф может не развернуть вовремя корабль. Зена может не открыть ангар. И вообще, все что угодно может произойти, но Шеф почему-то все равно делает.

«Потому что не держится за жизнь», – внезапно понял Берг, открывая глаза.

Он видел Шефа, видел часть приборной панели, почти целиком состоящей из непонятных для него элементов, видел, как тот хмурится, выкручивая рычаг, прежде чем колеса соскальзывают с крыши. Он действовал так, словно уже мертв, и значения не имело, что именно остановит его существование – просто хотел не облажаться то ли перед живыми, то ли перед самой смертью. Он не пилот, не заканчивал академий, но все равно знает, что делать. Лотар ему почти не подсказывает, почти не страхует, а он профи, хоть и с ушибленной головой. Конечно, с двоящейся картинкой перед глазами никто бы не рискнул сесть за штурвал, и времени не было, но Шеф…

«Все, кто хотели стать, как он, остались жалкой пародией, и я в том числе», – без особой горечи сказал себе Берг и внезапно понял, что, если после всего случившегося у него и есть будущее, оно будет совсем другим, а следом вдруг поднялась неистовая злость на систему и идиотские взгляды на убийц.

«Мы имеем право на будущее. Мы все», – думал он, и идея улететь с этой планеты уже не казалась ему совсем безумной. Общество его не примет после всего, но не плевать ли ему на это общество? Он мог бы сбежать с парнями, раз он уже вне закона, отстреливать вот даже сраных контрабандистов, что жизни ему на службе не давали, а при надобности – с Дорианом латать парней. И это было бы лучше, чем тот жирный крест, который он – идиот – поставил на себя.

Этот приступ злости на самого себя и безвольную покорность обстоятельствам – а теперь именно так он смотрел на согласие с системой – совпали с крутым поворотом. На каменном берегу острова, возле самой базы, корабль развернулся на все сто восемьдесят градусов и двинулся к запертым воротам ангара. Именно в этот миг менялись настроение и взгляды Берга, а главное – к злости добавлялась надежда, что у него есть шансы на новую жизнь, потому что врата ангара все же открывались, прямо перед носом корабля. Недостаточно быстро, потому одна из острых граней все же задела часть ворот, сбив корабль с курса, и тут уже Лотар, не церемонясь, схватил штурвал поверх рук Шефа.

Не было никакой надобности в тонких маневрах, надо было просто выровнять курс, чтобы сорокаметровый корпус зашел в узкий ангар, не пострадав всерьез.

Двигатель был уже полностью отключен. Одно из колес проехало почему-то, заставляя что-то в конструкции заскрипеть.

– Не ссать, – сквозь зубы прошептал Ирон.