Пекло

Сначала они вошли в одну из замковых башен, а потом по винтовой лестнице спустились вниз. Спускались долго, пока не оказались в мрачном сводчатом помещении. На этот раз на стенах горели не свечи в жирандолях, а забранные в толстое стекло масляные светильники.

Повсюду, сколько хватало взгляда, тускло мерцало железо. Виднелись висящие на стенах и стоящие на подставках разнообразной формы алебарды и мечи: и короткие, и двуручные с пламенеющим клинком.

Рядами вдоль стен лежали шестоперы и неуклюжие шипастые моргенштейрны — так называемые «утренние звезды». Арбалеты — ручные и станковые — перемежались рядами метательных копий и пик с полуметровыми наконечниками. Вдали смутно темнели рыцарские доспехи. Ну что ж — большая коллекция оружия прошлых эпох. Познавательно, и только…

Но тут до Кирилла кое-что дошло, и у него в буквальном смысле отвисла челюсть! Перехватило дух…

Еще бы!.. Прямо у самого входа, на квадратном мраморном постаменте, на двух ножках-подпорках, уставив ему в глаза хищный круглый зрачок, стоял не какой-нибудь допотопный мушкет или древний кремневый пистоль… Нет!.. На него с легкой издевкой смотрел не кто иной, как старый знакомец — автомат Калашникова. И не какой-нибудь модифицированный. Куда там! Перед Кириллом стояла модель калибра 7,62, такой «АК» состоит на вооружении большинства стран мира. Наверное — самое распространенное армейское оружие на земле.

Кирилл нервно сглотнул. И какое-то время не мог справиться с непонятной дрожью. Средневековый замок, первозданная природа… Даже воздух здесь другой: прозрачней, что ли? Такой свежий и насыщенный ему редко где приходилось встречать — если только в горах. Чужая незнакомая сторона. Средневековье… И вместе с тем — родной, русский автомат! Несоответствие поразительное…

Кирилл аккуратно обошел постамент, не отрывая от «Калаша» глаз. Видно — автомат побывал в деле. Ствол, цевье и приклад были потертыми и слегка побитыми. Впечатление, словно он недавно вышел из боя и сейчас, довольный собой, остывал. Прихорашиваться ему ни к чему, да и незачем — свою работу он и так сделал прекрасно — что еще надо?

«Интересно, сколько народа из него завалено? — всплыла в глубине посторонняя мысль. — А впрочем, не все ли равно? Много…»

Кирилл в раздумье шел вдоль стеллажей и постаментов. На всякого рода мечи и доспехи почти не обращал внимания. Его интересовало другое. Он никак не мог взять в толк — почему ЭТО находится в подвале величественного замка, в неизвестных далях, в неведомой земле! Вот висит американская «М-16». У нее такой же вид, как у Калашникова при входе — изрядно потрепанный и самодовольный. Вот тускло чернеет торпеда. Насколько понимал Кирилл, такие парогазовые торпеды применялись еще в Первой мировой войне. Какие суда они топили? Сколько жизней унесли? Зачем эта торпеда здесь? Что с ней связано?…

Рядом с серьезным оружием лежала хоть и невзрачная, но тоже убойная мелочь. Разнообразной формы ножи, кастеты, дубинки, кистени на цепочках и кожаных ремешках звали со своих мест: «Возьми меня!.. Прикоснись!.. Я тоже умею убивать! И на мне есть кровь! Много крови!.. Взгляни!..»

Кириллу вдруг стало дурно. Казалось — со всего этого железа стекают темные густые капли. Они заполняют щели меж каменными плитами, растекаются по мрамору, собираются в лужицы. Эти лужицы тянутся к нему, хотят прилипнуть к подошвам сапог.

Крови нужен выход. Она заперта, она задыхается в подземелье, а ей хочется на солнце, на ветерок. Казалось, даже в воздух этом подвале вдруг насытился запахом парного мяса…

Внимание Кирилла привлекла тонкая блестящая нить. Нет — это струна. Она кольцом свернулась на мраморном столе. На концах струны две засаленные дощечки.

«Струна… Струна с алмазным напылением… Так называемая „пила Джигли“… Ха! Дурни-садоводы порой пользуются жалким подобием этой пилы. Нет, братцы-кролики! Это штука не для того, чтобы гнилые сучки сшибать… Это хирургический инструмент, используемый спецназом. В умелых руках человеческое бедро перерезает за десять секунд… Голову спецназ отхватывает за полторы-две секунды… Видел. Полезная вещь: и охрана дернутся не успевает, да и голову товарищам без проблем в штабе предъявишь… Не тащить же на себе труп…»

Шейла, жавшаяся к Кириллу, все время водила черным носом, принюхивалась и озиралась. Впрочем, Грей вроде как старался поддержать свою подругу и успокоить. Но это не помогало…

«Надо двигать отсюда. Что-то мне не по себе. ОНО будто живое. То еще ощущеньице!.. Ну и ну, даже и сравнить-то не с чем! Боже! Что это за место?! Прав был треклятый монах Яков — трижды прав! — оставшись за дверью. Нормальному такое тяжело вынести… Хватит уходим…»

Кирилл повернулся и решительно, ни на что не обращая внимания, направился к выходу. Было ясно — что ничего не ясно. За ним облегченно трусила Шейла. Тревога исчезла с ее добродушной морды…

— Ну что, вожак? Насмотрелся? Не ходи больше в такие места! Не ходи!.. Мы, если и убиваем, так только клыками. Другого оружия у нас нет. А вы? Вон сколько все навыдумывали! Как еще живы?