Пекло

Тогда он часто видел, как седлают лошадей. В памяти запало, что недопустимо, чтобы у коня оказались натертыми бока и спина. Кирилл тщательно затянул ремни и потом проверил, как они облегают конский круп. Вроде сделано все правильно, потому что жеребец Ульв перенес облачение в лошадиные причиндалы терпеливо и спокойно.

«Ну, что тут поделаешь, раз ты такой неумеха! — говорили лиловые глаза красавца. — Ладно, научишься. Все мы когда-то жеребятами бегали…»

Кирилл решил выехать в городок, что скрывался под красными черепичными кровлями. Город первой истины — так назвал его монах Яков при первой их встрече. Кирилл хотел посмотреть, кто живет по соседству с замком.

И все увиденное очень ему не понравилось!

Нет, улицы городка сияли чистотой, на тротуарах ни соринки. Домики ухоженные, сверкают свежевымытыми стеклами. И кладка стен тоже казалось чисто вымытой. Все это радовало глаз. Это так. Но вот населяющие городок жители…

Никогда Кирилл не видел столь безрадостных лиц! Редкие встречные прохожие упорно избегали его взгляда и продолжали пристально смотреть себе под ноги. Казалось, весь город пребывает в тоске.

Конечно, у людей случаются беды. Но не у всех же сразу! И переносят они их по-разному! Кто-то бурно выражает эмоции, кто-то замыкается. Кто-то хочет поделиться и рассказать о своих горестях первому встречному, кто-то прячется от остального мира.

В этом же городке те немногочисленные прохожие, которых он увидел, вели себя более чем странно. Они старались прижаться к стенам домов, при виде жеребца в глазах их плескался испуг. Они бросали быстрые, косые взгляды на Кирилла и упорно опускали глаза долу. А на вежливое приветствие или ничего не значащий вопрос отвечали коротко и односложно.

Кирилл заметил, что, увидев его, большинство прохожих старались побыстрей юркнуть в ближайшей переулок.

Причем Кирилл уже не удивлялся тому, что одеты они все были чрезвычайно разномастно. Встречались и относительно современные фасоны. Даже несколько раз он видел людей в тертых джинсах. И тут же некоторые горожане были одеты в нечто весьма древнее. Женщины в строгих платьях викторианской эпохи и в цветастом ситце. Попадались мужчины камзолах и фраках.

Впечатление такое, что Кирилл угодил на какой-то мрачный маскарад. И веселье на этом празднике — табу.

Это разнообразие наводило на некоторое размышление. Кирилл начинал кое о чем догадываться, но упорно отгонял скверные мысли.

Он ехал на караковом, как герой какого-нибудь вестерна. В незамысловатых сюжетах этих фильмов жители маленького городка тоже прячутся, стоит только на главной — и единственной — улице появиться герою-злодею.

Не хватало только, чтоб на середину дороги вдруг вышел бравый шериф и завалил Кирилла из детища полковника Кольта. Уравнял, так сказать, в правах. Тем более и ответить шерифу нечем. Кирилл безоружен. Но никто на встречу не выходил. В городке стояла тишина и окружала Кирилла пустота.

Он заметил, что нигде не видно ни лошадей, ни собак, ни кошек. Не пели птицы.

Жители могли бы проявить элементарное любопытство при виде двух собак, бегущих рядом с караковым жеребцом. Но нет!

Всем им было глубоко безразличны и собаки, и копь. И Кирилл в том числе.

Он обратил внимание, что Шейла и Грей вели себя по-разному, когда им навстречу попадался кто-нибудь из жителей.

На некоторых собаки вообще не обращали внимания. Ну, идет себе человек, пусть идет. А вот на других…

Сначала или Шейла, или Грей — а порой и оба сразу — начинали водить поверху носами, глубоко и часто дыша. Принюхивались. Потом глаза их загорались бешенством. У ротвейлера они начинали пугающе пламенеть — как рубины на ошейнике Шейлы. А у кавказской овчарки закипало глухое утробное рычание. Ничего не понимающему Кириллу стоило большого труда их успокоить.

Чтобы не нажить лишних — да и никчемных — неприятностей, он решил как можно быстрее убраться из этого мрачного городка. Кирилл даже не заглянул ни в одно из питейных заведений. Они изредка встречались на центральной — как он понял — улице.

Ему было любопытно взглянуть, какие напитки пьют здесь люди, как они общаются между собой. Он и сам бы не отказался от кружки-другой настоящего — не бутылочного, а уж тем более не баночного! — пива.

Но нет. Немного побыв в этом городке, Кирилл осознал, что, войдя в пивную и побыв в ней несколько минут, он окажется в гордом одиночестве: пьющие растворятся, а из собутыльников останутся лишь две собаки. Это было бы неприятно и скучно.

Впрочем, пьяные ему не встречались. Наверное, люди тут умеют пить. А может, хмель их не берет.

Так что в городок надо ходить пешим и без собак. Эта мысль пришла Кириллу в голову, когда на следующий день он отправился в горы.

Стоя на крепостной стене, он присмотрел одну довольно удобную — как ему показалось снизу — гору. Кажется, восхождение на нее не сулило особых сложностей. Тем более до горы вела дорога, и Кириллу казалось, что она не обрывается у подошвы, а идет дальше — на пологую, поросшую лесом вершину.