Пекло

И её было полно в этом мире. Нежить — она страшна, она враждебна человеку! Ее надо опасаться. Нежитью повелевает Чернобог, властитель Пекла. Но даже всемогущий владыка подземного мира порой не в силах совладать со своими поданными, и тогда нежить выходит на белый свет и чинит всему живому всяческие гадости.

Когда Хранибор заговаривал о Пекле, Кирилл замыкался и мрачнел. От чего так происходит, он и сам не понимал. Мудрый волхв это заметил и до поры отложил рассказы о Нижнем Мире.

Понемногу Кирилл узнавал о тех словах и заклинаниях, которые помогали жить в ладу с окружающим миром. Но о друзьях волхва Кирилл пока знал мало.

Каждый день к Хранибору заглядывал Дубыня или кто-нибудь из русалок.

Чаще всего забегала Снежана. Кирилл так и не смог понять, чем она его притягивает, что в этой девушке есть такое необычное?

Порой у него возникало смутное ощущение, что Снежана его хорошая подружка, оставшаяся в далеком далеке: на его Земле. Та же фигура, те же волосы и глаза, тот же голос и поразительно схожие черты лица.

Подружку, имевшую сходство со Снежаной, звали Марина. Они расстались полгода назад. В жизни много чего случается, и сплошь и рядом бывает так, что люди расстаются. Расстаются, но на долгие годы сохраняют дружеские отношения. Так же сложилось и у них с Маринкой: расстались, но продолжали дружить.

«Реинкарнация? — гадал Кирилл. — Да какая там реинкарнация! Маринка же жива! Правда, в последнем телефонном разговоре пожаловалась, что сердце болит. Я к врачу послал — пусть обследуется».

Как бы там ни было, но две девушки из разных миров поразительно походили друг на друга.

Вот и сейчас, только он закончил утреннюю пробежку и обязательные — как он их называл — упражнения с шестом, как пришла Снежана.

Девушка поджидала его, сидя на пеньке. Дубыня так и не убрал лесной стол-пень и окружающие его маленькие пеньки-стулья, что сотворил в первое утро появления Кирилла. Об этой услуге его попросили Хранибор и русалки. Удобно сидеть вечерами под тихо гудящими соснами и вести неспешные или, наоборот, веселые разговоры.

Наступит зима, переберутся в избу. А сейчас, пока тепло, собираться в ней неинтересно.

Сегодня Снежану украшало простенькое серебряное ожерелье и такие же простенькие височные кольца. Хотя иногда она — как успел заметить Кирилл — носила и самоцветные камни. Так в Альтиде называли рубины, изумруды, ограненные алмазы — брильянты, и прочая, и прочая…

— Привет! — улыбнулась Снежана.

Девушка поднесла к голове руку и сделала ладонью небольшую отмашку.

Этому слову и жесту все обитательницы лесного озера научились от Кирилла. Даже волхв Хранибор так иногда здоровался. В самом-то деле — очень удобное приветствие между людьми, которые хорошо знают друг друга.

Оказывается, вовсе не обязательно плести длинную витиеватую речь, расспрашивая о здравии и благополучии. Все может заменить простенькое словцо и радушная улыбка.

Вот и Кирилл не смог бы сейчас сдержать улыбки, если бы даже и захотел. Это выглядело бесподобно: девушка, одетая в простого покроя белую рубаху, расшитую по вороту знаками-оберегами, в первозданном лесу и в неведомых далях делала такой знакомый жест и здоровалась так, будто они находятся где-нибудь в Питере.

— Привет, Снежанка! Как дела?

— Прекрасно! Видишь, день-то какой! Солнышко, тепло. Лето подходит. Что может быть лучше?

— Верно, погода шепчет…

Кирилл не договорил. Из ближних кустов выскочила Шейла. В зубах она несла волшебный посох Кирилла.

У собак есть такая потребность — таскать в пасти что-нибудь интересное и любимое.

Кирилл видел даже, как могучие псы не желали расставаться с любимыми игрушками: автомобильной покрышкой или увесистым бревном. Они забирал их с собой домой, если, разумеется, хозяин позволял.

Посох не был любимой игрушкой Шейлы — ведь его никак не удавалось разгрызть. Но вожак, когда занимался утренним бегом, поручал нести посох именно ей. Шейла это ценила и со всей ответственностью выполняла поручение — таскала любимую игрушку вожака.

Осторожно положив пестрый посох на траву, собака подбежала к пенькам и ткнулась Снежане в колени.

— Здравствуй, Снежана! Здравствуй, дорогая!

— Привет-привет, псица Шейла! — улыбалась девушка. — Как прогулка? За зайчиками бегала? Поймала кого?

— Да ну их! — обижено ответила собака. — Быстры слишком! А я, — тут Шейла скорбно взглянула на свой лоснящийся бок, — тяжела. Вон, видишь, какая стала?! Проворство ушло. Это все Дубыня старается!

— Ничего-ничего, псица Шейла! — засмеялся Кирилл. — Если тебе не по вкусу яства, коими он тебя потчует, так я накажу, чтобы больше не давал ничего. Скажу, что ты сама возжелала стать знатной охотницей и добытчицей. Мол, думаешь харчами довольствовать и себя и меня, да только сказать об этом стесняешься. Хочешь так, Шейла?

— Да ты что, вожак! — тявкнула овчарка и, будто неразумный щенок, подпрыгнула на всех четырех лапах. — Ты что? Кто ж от такой благодати добровольно откажется? Нет-нет! Не надо! А то вдруг он и вправду тебя послушает? Я ж исхудаю!

Бесхитростные слова Шейлы доставили немало веселья и Снежане, и Кириллу.