Пекло

— А так! — Ярина сморщила нос. — Ну, представь себе старуху с рыбьим хвостом. Кудлатая, страшная… Грудь на плечо закидывает, хихикает, сама не зная чему. Лобасты не живы не мертвы. Безумные, и злоба из них так и хлещет! Всех бы изодрали да покусали, до кого дотянуться бы смогли! Хорошо, хоть чары у лобаст слабые. Но в гнилые лужи порой и человека, и зверя утащить могут. Между лобастами и берегинями большая разница. Они не такие, как мы.

И тут Ярина прямо на песке возле Кирилла неуловимо для взгляда превратилась в русалку. Шлепнув по песку хвостом, спросила:

— Видишь? У нас низ теплый и гладкий. У лобаст низ покрыт чешуей. На рыбью похожа, склизкая.

— А потрогать можно?

— Нет, нельзя! — расхохоталась Ярина, лукаво заиграв голубыми глазами. — Да трогай, конечно! Трогай, сколь душе угодно! Наслаждайся, меня не убудет!

Протянув руку, Кирилл осторожно тронул русалку. На ощупь нижняя часть тела оказалась мягка, бархатиста и немного прохладна.

«Вот уж представить не мог, что буду настоящую русалку так запросто трогать! — мелькнула мысль. — Здорово!»

И тут Кирилл неожиданно догадался еще кое о чем.

— Так слушайте! Это что же, получается что и Дубыня наш не иначе как сам леший?! Тогда все складывается: понятно становится, откуда он ягоды взял, которые вчера Хранибору принес, и мясо, которое невесть откуда берет и Шейлу потчует! Опять же — посох мне чудесный подарил, сказал, что сила деревьев в них заключена. Угадал? Дубыня, он что… тоже?

— А это он тебе сам скажет, если захочет! — улыбнулась Русава. — Думаю, скажет. Он тебя и Шейлу уважает, тайны от вас держать не станет. Но твердо тебе скажу: Дубыня не русалка! Уж в этом-то будь уверен!

Снежана добавила:

— Погоди, Кирилл! Всему свой черед. Еще немало чего интересного узнаешь. Не торопись. И так — не много ли для одного-то утра?

— Не много, девчонки. Не много… У меня ведь и раньше всякие мысли проскакивали. Гнал их — необычно все это! Я ведь будто в сказку попал! Ведь у нас лешие и русалки только в сказках живут. Никто их не видел, вот и говорят разное. Лешие и русалки в книжках есть. Ими детишек пугают.

— Не в сказку, Кирилл! Не в сказку! — откликнулась Ярина. — Это я тебе точно говорю. В нашем мире все самое что ни на есть настоящее. Только есть мир людей, а есть мир духов и богов. Вот его-то ты и видишь. Ты же у Хранибора живешь. Неужто мудрый волхв ничего не рассказывал?

— Рассказывал. Только о том, что такое рядом со мной есть, я не подумал. Знаю только, что ваш мир на мою землю похож. Даже о богах, которым здесь поклоняются, у нас известно. А Хранибор в основном о странах рассказывал, о своих путешествиях. Еще словам обережным учит.

Снежана мягко улыбнулась.

— Пусть учит. А ты привыкай, Кирилл. Ты попал в сказку, и подруги у тебя русалки. Только скажу тебе вот что. — Снежана стала серьезной. — Ведь и в тебе что-то необъяснимое есть! Мы такие вещи хорошо чувствуем. Но пока понять не можем — что именно? В тебя какая-то сила сидит. И не разобрать, добрая она, или злая. Необычная… В нашем мире мы с таким не сталкивались. Нет тут такого. Я хоть и молодая русалка, но тоже это чувствую. Неверное, не просто так ты в наш мир попал.

— Наверное, непросто… — согласился Кирилл, и на память ему почему-то пришел лорд Абигор.

Вернулась Шейла. Собака, вывалив длинный розовый язык, тяжело дышала. Кавказские овчарки не любят много бегать, а тут еще и припекало.

Она уселась перед Кириллом, чуть отдышалась и принялась обстоятельно рассказывать.

— Я, как ты наказал, почти вокруг всего озера обежала. Шла осторожно. В лесу спокойно, хотя зверье разно отвлекало: то заяц пискнет, то бер вдалеке рявкнет. Подкралась к водопаду и вот у него-то и увидела: два человека по лесу крадутся!

Русава и Ярина переглянулись. Плохие вести. Не один, а два человека у водопада Снежану видели. Надо ко входу в жилье поспешить, незваным гостям глаза отвести, так сделать, чтобы позабыли нынешнее утро.

— Что за люди? — спросила Ярина. — Как выглядели? Рассказать сможешь?

Шейла замялась. Сложно описать то, чему собака не могла подобрать слова.

— В нашем мире таких нет. Бородатые мужчины, и у них много всякого оружия. За спиной одного висит большой топор. Блестящий, лезвие изогнуто. От этого мужчины исходит зло. Я почувствовала это. Нехороший он, очень нехороший! Мне кажется, на нем только обличье человеческое, в внутри что-то иное сидит. А другой… С другим тоже неясно. Он вроде ходит, но от него мертвечиной несет. Другой — покойник! Я еле удержалась, чтобы не завыть. Нас, собак — когда покойник невдалеке — выть тянет! На луну воем, и на мертвяков. У покойника глаза странные — выпученные, а в них безумие плещется. Здоровый. Тот, что с топором, пониже. Но он этим ходячим мертвецом повелевает. Это видно.

— А куда они пошли? Ты видела? — спросила Русава.