Пелевин и несвобода. Поэтика, политика, метафизика

Лейтмотив, объединяющий все новеллы, – насилие как определяющая черта современности. Как ранее в «Ананасной воде» и S. N. U. F. F., Пелевин в «Любви к трем цукербринам» делает акцент на кровопролитии и ненависти, раздуваемых медиа и переполняющих современный мир. Особенно яркий пример – теракт, совершенный Караевым в офисе «Контры». В этом эпизоде, оказавшемся разительным пророчеством стрельбы, открытой террористами из «Аль-Каиды» в редакции Charlie Hebdo 7 января 2015 года (роман Пелевина вышел за год до теракта), сказано, что Contra.ru «опубликовала что-то, способное обидеть чувствительных исламских радикалов»417, что и привело к разрушительным последствиям418.

Но жестокость в романе не сводится к страшным проявлениям радикального исламского терроризма. Интернет-тролль Кеша получает удовольствие от провокации ради провокации; он успешно вступает в онлайн-сообщества с разных аккаунтов, пишет оскорбительные сообщения и сеет раздор. Другие его развлечения, такие как игры-«стрелялки» и подростковое порно, тоже носят извращенный характер. Обычные геймеры в романе занимаются виртуальным разрушением, но их наслаждение жестокостью подлинное. Как замечает один из геймеров, Рудольф, Angry Birds – особенно жестокая игра: ее суть состоит в том, чтобы убивать виртуальных птиц, смотреть, как они умирают, и получать от этого удовольствие. Оказывается, удовольствие от виртуального убийства не слишком отличается от наслаждения убийством реальным – оно так же портит карму.

Проблемы жестокости и несвободы проходят через все повествование. Пелевин переосмысляет игру Angry Birds, показывая, как людей-снаряды заставляют убивать. Вместо людей-геймеров, стреляющих по мишеням на экране, мы видим зомбированных смертников, которых злобные птицеобразные божества посылают убить Создателя. Живые «снаряды» усыпляют с помощью гипноза, и своей воли у них нет. Даже если они видят, что Создатель благ и милосерден, они не могут не выполнить свое убийственное задание. Люди-бомбы похожи на беспилотники, находящиеся всецело во власти своих «операторов», цукербринов.

«Любовь к трем цукербринам» дает понять, что корень насилия – в утрате свободы воли и этических принципов. Образы, отсылающие к 11 сентября и другим терактам исламских фундаменталистов, представляют людей-зомби, швыряемых птицами в Создателя, как подобные шахидам «живые снаряды», чьи тела превращаются в бомбы419. В эпизоде, явно указывающем на 11 сентября, одна из таких людей-бомб, Даша, «представила себе, что ее тело стало самолетом»420. Вместе с другими такими же снарядами она летит к цели, слепо стремясь ее поразить.

По мнению Киклопа, миллионы людей сегодня «шагнули в пучину революций и мировых войн», став «самым современным оружием» против Бога421. Название второй части, «Добрые люди», – ироническая антитеза «злым птицам», Angry Birds, и одновременно кивок в сторону булгаковского Иешуа, утверждавшего, что все люди добры. В футуристической новелле Fuck the System разрушительные последствия проявляются с большей очевидностью. Ночные кошмары, вызванные вирусом, который запускает Караев, так ужасны, что те, кто их видит, умирают просто от страха.

Выработка человека правильного типа – названного в «Любви к трем цукербринам» самым современным оружием против Бога – зависит от подавления свободы воли. В романе Empire V люди – единственный вид, способный производить баблос (потому что у них есть ум «Б», генерирующий фантазии). Аналогичным образом в «Любви к трем цукербринам» люди – «локаторы» Бога (еще одна техническая метафора Пелевина), так как только они способны постичь идею божественного. Но чтобы заполучить идеальный снаряд, направленный против божества, цукербринам нужен человек нового типа, поглощенный материальными интересами до такой степени, что само представление о Боге для него лишено смысла. Кто-то наподобие тролля Кеши, Великий Hamster – двуязычный каламбур, отсылающий к маленькому грызуну, грешному сыну Ноя из Книги Бытия и обозначению грубого, вульгарного человека, – не видит в божественном никакой ценности и без зазрения совести разделывается с ним422.

Fuck the System, а точнее, наоборот

В четвертой части романа, Fuck the System, царящие в настоящем насилие и несвобода спроецированы на будущее и усилены. Люди в плену у социальной системы, управляемой цукербринами, иноприродными сущностями из силикона и органической материи, явившимися на землю под видом технологий и кодов. Это буквальный плен: человеческий мозг подсоединен проводами к единому компьютерному интерфейсу, «фейстопу». Люди не воспринимают «базовую реальность» – только общее виртуальное пространство. Они не общаются напрямую, встречаясь только онлайн и в коллективных сновидениях или занимаясь виртуальным сексом с помощью напоминающих протезы приспособлений Google.