Пеллико С. Мои темницы. Штильгебауер Э. Пурпур. Ситон-Мерримен Г. В бархатных когтях

Целыми днями работали садовники под личным руководством Альфреда. Внутри замка, на озере, на вершинах гор и на опустевших дорожках его Острова роз делались последние приготовления к великому дню.

На террасе замка герцог давал обед в честь своей невесты, кронпринца, Матильды и всей герцогской семьи. Обед закончился невиданным по великолепию праздником на озере. Вершины и долины этого чудного места должны были с наступлением ночи вспыхнуть тысячами огней. Об этом дне должен был заговорить весь Кронбург, все герцогство.

Благодаря энергии Альфреда, все было наконец готово. Приданое Матильды он великодушно принял на свой личный счет. Празднества и прием кронпринца также были отнесены на его счет. Жених его кузины, которую он уважал более всех, был для него дорогим гостем в его герцогских апартаментах замка Турм.

Тысячами стекалось на берег озера окрестное население, сотнями приходили сюда из Кронбурга и из других частей герцогства. Все деревни вдоль берега, все отели и гостиницы были переполнены, и когда, наконец, наступил торжественный день, весь берег Лаубельфингена был усеян тысячами зрителей, глядевших на замок Турм, на башне которого развевались вместе штандарты герцога и кронпринца. «Лебедь» стоял неподвижно у пристани и ждал того момента, когда герцог и его гости выйдут из комнаты, сядут на пароход и доставят из Лаубельфингена в Турм князя Филиппа и его двух дочерей.

Было около шести часов вечера. Солнце заходило на покой за темно-зелеными, покрытыми соснами горами. Огненным, раскаленным шаром катилось оно по безоблачному вечернему небу и бросало последние пурпурные лучи на голубое озеро.

Тысячи глаз искали того места, откуда должен был отправиться «Лебедь». Вооружившись биноклями и подзорными трубами, люди стояли у всех окон окрестных домов, сидели на всех крышах и балконах. Дома и избы окрестных селений разукрасились гирляндами цветов, на стройных сельских колокольнях развевались светло-голубые герцогские флаги.

Громко раздавались приветственные крики толпы. Перед балюстрадой замка Турм грянул громовой салют, а на юго-западной угловой башне замка, как раз напротив Лаубельфингена, взвился княжеский штандарт невесты.

По берегам озера разом зазвонили колокола всех церквей. Ветер относил их звон в Турм, и он достигал до слуха Альфреда, как умоляющий зов его народа.

Вот, наконец, появился и он в сопровождении кронпринца и великолепной свиты. За «Лебедем» стоял другой большой пароход, на котором поместилась свита. Альфред занял место на «Лебеде» только с кронпринцем и Ласфельдом.

Кронпринц был в светло-голубом мундире полка, шефом которого он был сегодня назначен. Альфред, в честь своего гостя, был в общегенеральской форме его государства. Непривычно было видеть его в этой незнакомой ни народу, ни окружающим его форме. Но и в ней он держался гордо, как герцог, как юноша, красоте которого не могло повредить никакое одеяние.

«Лебедь» вышел в озеро. Следом за ним шел другой пароход. Через четверть часа оба были уже у Лаубельфингена. Минут через десять оба парохода, взяв на борт «Лебедя» князя Филиппа и обеих принцесс, двинулись обратно в Турм.

Толпа, стоявшая по берегу, разразилась приветственными криками, увидев Альфреда и принцессу Адельгейду, которая стояла рядом с ним. Принцессу Матильду и кронпринца, в честь которых собственно и был устроен весь этот праздник, казалось, совсем забыли.

Пароходы подошли к Турму, когда стало уже смеркаться. Предстоял парадный обед в большой зале замка. Когда совсем стемнело, начался праздник на озере. Толпа терпеливо ждала часа полтора. Южные вершины гор уже засеребрились лунным светом. Полная луна поднялась в небе и обливала светом снежные моря гигантских массивов.

Возгласы восторга становились все громче и громче. Загорелась иллюминация замка Турм. Контуры герцогского замка вдруг выступили огненными линиями, и перед очами зрителей выступило все здание, как будто разом вырванное из мрака дворцового парка. По дорожкам Альфред приказал зажечь целый ряд маленьких огней, которые светились, как светлячки в Иванову ночь. Из раскрытых окон Турма неслись дивные звуки свадебного марша из «Рыцаря с лебедем». Играл оркестр лейбгвардейского полка. Затем пел тенор придворного театра.

Народ затаил дыхание. Сердца многих тысяч людей сегодня в самом деле неслись к ногам царственного юноши, желая счастья ему и его сияющей невесте.

Ночь спустилась на горы и озеро. Только бледная луна лила море серебряного света на тихо плескавшиеся волны, придавая Острову роз, горам, замку какой-то вид сказочных привидений.

Вдруг с вершин гор пахнул холодный ветерок — первое дыхание осени, легкий, едва уловимый поцелуй смерти.