Пена 2

– Нет,– ответил Ленька и вспомнил, кому принадлежит голос.– Прасковья Сафроновна, помогите,– взмолился он.

– Узнал, внучек?– голос прозвучал с искренней радостью.

– Узнал. Почему я здесь? Почему чернота? Почему пена эта ядовитая?– Ленька опять отдернул ступни и, прижав колени к подбородку, попытался отодвинуться безуспешно, назад

– Здесь все ТВОЕ и в Воле твоей,– ответила Сафроновна.– "Отче наш" выучил?– спросила она, сделав паузу.

– Выучил,– обрадовался Ленька и затарахтел танковым движком.– Отче наш, иже еси на небеси. Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое…

– Не части,– перебила его Сафроновна и Ленька продолжил чтение молитвы, более спокойным голосом. -… Но избави нас от Лукавага. Аминь,– закончил он, уже совершенно успокоившись и перекрестившись, понял, что имела в виду Сафроновна, когда сказала, что ПЕНА эта – ЕГО.

– Моя? Вот такая ядовитая? Не-е-ет. Такая, мне не нужна. Не хочу такую. Моя Пена – чистая и белоснежная. Моя не сжигает, моя моет. Мыльная у меня Пена и безвредная,– заявил он и, плюнув в сторону гудронных пузырей, перекрестил их решительно, будто зачеркивая неудачный рисунок. Зачеркнутая пена замерла и посерела, отступив назад и, Ленька произнес, воодушевляясь:

– Моя? Моя прозрачная, не опасная,– и пена, выбелившись, отползла еще на метр и еще, оставляя после себя траву зеленую в искорках росы. Ленька вскочил на ноги и заорал радостно, вскидывая руки к небу.– Моя речка, мое небо, мое Солнце. Все мое – без черноты и зла,– и пена пропала, лишь речное медленное течение плескалось водой у его ног и истекало парным туманом, отражая в себе бездонное небо, в котором плыли барашки облаков. Ленька повернулся к реке спиной и увидел сидящую на берегу Настю с венком на голове и плетущую еще один.– Это мне?– спросил он, бросившись к ней и падая перед девушкой на колени.

– Тебе,– кивнула она и, ткнув довольно чувствительно в бок кулаком, озорно улыбнулась.– Вставай, Леха.

– А венок?– подставил голову Ленька.

– Рано тебе еще венок похоронный,– услышал он в ответ голос Саньки и кто-то, схватив его за плечё, принялся трясти довольно бесцеремонно.

– Хватит дрыхнуть,– услышал он и, открыв глаза, увидел улыбающееся лицо старшины Суворова.

– Ну и здоров же ты припухать, сержант Васильев.

– Опять ты?– зевнул Ленька и разочарованно огляделся по сторонам.

– Я. А кого ты ожидал увидеть?– выгнул удивленно бровь старшина.– Вставай, капитан построение объявил.

– Ему-то чего не спится?– не понял Ленька.

– Служба, брат ты мой во Христе, ну, и все такое прочее,– объяснил старшина.– Время-то десять уже, чего ему дрыхнуть?

– Как десять?

– Обыкновенно. Пять часов ты уже харя тут давишь. Венки с кем-то плетешь. С Настеной, пади?– угадал с первого раза старшина.

– Не твое дело, с кем. Мой сон и не лезь в него своими лапами,– отмахнулся от него Ленька, искренне обрадовав.

– Угадал? Извини – это не я. Это Прасковья Сафроновна виновата. С кем поведешься, брат… Так что все претензии к бабушке Прасковье,– довольно заулыбался Санька.

– Зубоскал,– проворчал Ленька и ушел к ближайшему колодцу.

Капитан построил роту и сообщил "инвалидам", что во второй половине дня они убывают в Касторово, а оттуда дальше в тыл.

– Сидим и ждем отправки. Автотранспорт обещан. Командирам взводов проверить личный состав по спискам и доложить. Обязанности сложите в Касторово. Вопросы есть? Нет. Разойдись,– закончил он.

– Я остаюсь,– заявил старшине Суворову сержант Васильев, отчитавшись по списку.– Ты как хочешь, а я в Комендатуру. За каким хреном мне в тыл тащиться? Пусть здесь освидетельствуют и в маршевую роту выписывают. Вон сколько мимо прет народу.

– А я?– старшина высвободил руку из петли марлевой и попробовал ее пару раз согнуть в локте. Слушалась она пока еще плохо и он скривился недовольно.– Не выпишут. Не пройду медкомиссию. Придется ехать в тыл.

– Едь,– кивнул Ленька.– На хрена ты тут с одной рукой? Полечись еще месячишко, другой.

– Ты, значит, здоров, а я еще пару месяцев полечись,– нахмурился недовольно Суворов.

– Сам же говоришь, что медкомиссию не пройдешь. Причем тут я? Я-то пройду. Или ты мне предлагаешь веником прикинуться? Так не прокатит.

– Что, значит, не прокатит? Какая медкомиссия? Ты же ее сам только что придумал. Ну, ты… Слов нет,– рассердился старшина.– И вообще, что ты рвешься, как пацан малолетний на фронт? Правильно тебе Сафроновна сказала. Успеешь.

– Ничего она такого не говорила. Давай-ка сходим к ней – попрощаемся. Может что присоветует,– предложил Ленька.– Пока время есть. Я ее сегодня во сне видел. Вернее слышал,– признался он.

– Ты что, ей венок-то плел?– взглянул на друга старшина с укоризной.

– Нет. Ничего я никому не плел. Это мне плели. Угадал ты, угадал. Настена плела. Пошли, чего рот разинул?

– Пошли. Эх, Леха. Скрытный ты оказывается. А я думал, что ты -душа нараспашку,– попенял старшина другу.

– На сколько надо, на столько и распахиваю, соразмерно,– отшутился сержант.

Глава 3

– Пришли распрощаться?– поняла Прасковья Сафроновна, по лицам парней, появившихся на ее огородике.

– И трубу прочистить,– напомнил Ленька.