Пенальти

Они встретились на террасе пивной «Эсперанс». Вечер был теплым. Доминик надела обычные джинсы и красный блейзер с позолоченными пуговицами. Его безупречный покрой и цвет, гармонировавший с ее каштановыми волосами и карими глазами, придавали ей элегантность, которой позавидовали бы многие более изощренно одетые женщины. Франсуа повесил свой любимый плащ на спинку соседнего стула.

Их строгий стиль, слегка старомодный, если говорить о Франсуа, мало вязался с обликом других посетителей, одетых в тенниски, футболки, те же джинсы (но утратившие форму) и шорты. В глубине зала гремел голос Костарды, председателя клуба болельщиков.

— Послушайте меня… Пере был не очень-то крут…

Остальное тонет в звуках музыкального автомата, куда кто-то сунул очередную монету. «Джонни захандрил». Официант принес им по кружке пива. Они чокнулись улыбаясь.

Франсуа спросил:

— Кто вам дал информацию о ревизии?

Доминик стала торговаться.

— Услуга за услугу.

Помолчав, он ответил, надеясь, что узнает от нее больше.

— Хорошо. Жомгард мне подтвердил, что футбольный клуб попал в поле зрения налоговой инспекции.

Она глубоко вздохнула, словно почувствовав облегчение.

— А мне позвонил кто-то позавчера поздно вечером. Незнакомый мужской голос…

Он возмутился.

— И на такой ерунде вы меня провели?

Она успокоила его.

— Он назвал мне гостиницу, где два инспектора из Парижа останавливаются раз в неделю, выдавая себя за финансовых служащих… Это точно. Я даже узнала через уборщицу, в каком они номере. Кажется, они действуют очень аккуратно.

Франсуа удивился.

— Почему же тогда вы не сообщили эту новость?

Чуть поморщившись, она дружески улыбнулась.

— Мне нужно было подтверждение. Именно этому нас учат в школе журналистики, не так ли?.. Всегда проверяй те или иные сведения. И лучше два раза, чем один.

Она вновь стала серьезной.

— Заинтриговав кое-кого из нашей братии, я убедилась, что даже самые осведомленные ничего об этом не знают. Кроме того, мне нужен был человек, с которым люди, непосредственно затронутые этим делом, согласились бы разговаривать. Я навела справки. Малитран и Жомгард относятся к вам с большим уважением. И я подумала, что они скорее поделятся своими заботами со специалистом по футболу, чем с пронырливой невеждой, которую лучше выставить за дверь. Как видите, я была права.

Довольная тем, как ловко она его использовала, молодая женщина рассмеялась с откровенным цинизмом. Если бы на ее месте был кто-нибудь другой, Франсуа встал бы и распрощался. Но его волновали ласкающие низкие ноты ее грудного голоса. Чтобы оправдать свое желание остаться, он предпочел восхититься этой работой профессионала. Хотя и сделанной за его счет. Доминик почувствовала, что он уступает.

— Представители финансовых органов уже пришли к каким-нибудь выводам?

Он коротко рассказал ей о своей беседе с мэром-депутатом. Заметив, что последний, кажется, хочет, подобно Понтию Пилату, умыть руки, возложив всю ответственность на покойного Виктора Пере. Она зажгла сигарету. Колечки дыма стали медленно подниматься к неоновой вывеске. Наверное, Доминик немало потренировалась, чтобы пускать эти зыбкие завитки.

Когда он закончил, она нахмурилась.

— Здесь что-то не сходится.

Он почувствовал волнение. Если его собеседница попала в ту же точку, нужно будет рассказать ей о своих сомнениях.

— Пере был предпринимателем на стройках. Там постоянно используют неучтенных чернорабочих. Поэтому я не думаю, будто он мог застрелиться лишь потому, что налоговые инспекторы обнаружили тайные выплаты некоторым игрокам.

Именно здесь было уязвимое место всех объяснений смерти Пере. Франсуа достаточно хорошо знал этого человека: тот много повидал в жизни. Только во времена ОАС он едва унес ноги в Алжире от специальных агентов полиции, посланных Парижем, чтобы подавить волнения среди «черноногих». Вряд ли инспекция по труду не штрафовала его за использование незаконной рабочей силы на многочисленных площадках принадлежащей ему строительной компании. Казалось совершенно неправдоподобным, чтобы Виктор Пере решился пустить себе пулю в лоб из-за того, что, с его точки зрения, было лишь мелкими грешками, едва ли способными привести к суду. Тем более в качестве казначея футбольного клуба. В стране, где все мечтают, как бы уклониться от налогов, это лишь подняло бы его престиж в глазах поклонников кожаного мяча: ведь он действовал ради величия клуба Вильгранда. Даже осужденный, Пере считался бы мучеником и героем. Доминик сказала:

— В понедельник мы узнаем, имел ли он раньше такого рода неприятности.

Они рассуждали одинаково. Франсуа изложил другие гипотезы, упомянутые комиссаром Варуа.

Она ответила:

— Если причиной его рокового решения была неизлечимая болезнь, это показало бы вскрытие, и прокурор объявил бы о закрытии дела. Что касается любовных переживаний, то в его возрасте из-за этого не сводят счеты с жизнью.

Франсуа заикнулся было о том, что сердцу не прикажешь и его порывы иногда непредсказуемы. Но, с уверенностью молодости, не знающей сомнений, она отмела подобные предположения.