Пендервики весной

– Не знаю. – Его собственные просьбы к родителям бывали обычно попроще: например, разрешить, чтобы Рафаэль остался у него ночевать.

– Наверное, лучше говорить с ними по отдельности. Разделяй и властвуй – папа всё время это повторяет, только на латыни. А с кого начать, как думаешь?

Последовала ещё одна продолжительная дискуссия, в ходе которой брат с сестрой обсудили слабые места обоих родителей, но под конец всё же решили бросить жребий. Монетку Бетти принесла из кухни – позаимствовала в банке с мелочью, которая всегда стояла на телефонном столике.

– Орёл – начинаю с мамы, решка – с папы, – сказала она. И подкинула монетку повыше.

Выпал орёл.

Родители приехали домой под вечер и привезли с собой фотографии купленного после долгих и трудных поисков авто. Это был ослепительно бирюзовый минивэн с экстравагантной ярко-оранжевой гоночной полосой по капоту и дюжиной, если не больше, бамперных наклеек, которые никому из Пендервиков не понравились.

– Ну и уродина, – сказала Скай, разглядывая фотографии.

– Мы знаем, – ответила Ианта. – Но за эту гоночную полосу они нам скинули целых пять сотен.

– И ещё одну за наклейки, – добавил мистер Пендервик. – И уже на этой неделе мы можем забрать минивэн домой.

– Вот это понты! – восхищённо произнёс Бен. Оранжевая гоночная полоса произвела на него неизгладимое впечатление.

– Очень точное слово, молодец, – похвалила его Джейн. – Засим нарекаю его Понтеем, а наклейки мы отдерём.

– А новую кровать для большой девочки привезут в четверг, – сообщила Ианта. – Лидия сама помогла нам её выбрать – правда, моё солнышко?

Солнышко, всем своим видом давая понять, что оно ничего не слышит, повернулось к Азимову – показать ему подаренный продавщицей воздушный шарик. Азимов, однако, был уверен, что если это летит, значит, это – птица, поэтому он нанёс шарику сокрушительный удар лапой. Шарик лопнул, Лидия горестно разрыдалась.

– Лидии просто надо поспать. – Ианта подхватила её на руки и направилась к крыльцу.

Бен толкнул Бетти в бок и прошептал:

– Иди за ними.

Но Бетти помотала головой. Вряд ли под рёв Лидии мысль о том, что одна из дочерей решила заняться бизнесом, покажется маме здравой. А позже, когда, уложив Лидию, Ианта спустилась вниз, она ни на минуту не оставалась одна, и у Бетти не было ни единой возможности подступиться к ней со своим вопросом. Только после ужина, когда Ианта отправилась в подвал доставать из машины выстиранное бельё, у Бетти появился шанс. Нервно сжимая в руке напечатанный – и имевший теперь вполне официальный вид – флаер фирмы «ПИР», она спустилась по скрипучим деревянным ступеням.

Бетти завораживал подвал и всё, что в нём было: негромкое гудение громадного отопительного котла, хитросплетение тонких и толстых труб под потолком, углы и закутки, полные теней, скопившиеся за много лет сокровища – пыльные вазы, колченогие стулья, побитые пластмассовые летающие тарелки, сложенные у одной стены древние часы с застрявшими на разных местах циферблата стрелками, старые двери и окна, оставшиеся от предыдущих версий дома, любила даже одинокую загадочную деревянную ставню, не имевшую никакого отношения ни к одному из окон.

Но сегодня Бетти не собиралась бродить по подвалу и разглядывать сокровища. Стиральная и сушильная машины располагались у самой дальней стены, туда Бетти и направилась. Ианта, наклоняясь над стиралкой, вытаскивала из неё влажное бельё, одёжку за одёжкой. Все одёжки странно переливались и сверкали, чего раньше за ними не водилось.

– Блёстки. Блёстки. И тут блёстки.

– Откуда они взялись? – спросила Бетти.

– Ага, вот! – Ианта извлекла из кармана маленьких цветастых джинсиков пластмассовую баночку с надписью «БЛЁСТКИ». Баночка была без крышки и пустая. – Опять наша Лидия утаскивает у Голди художественные принадлежности.

Это была не первая из Лидииных стирально-машинных диверсий. В прошлый раз был лиловый мелок, выкрасивший все Беновы футболки. Блёстки на футболках не понравятся Бену ещё больше.

– Может, надо зашить ей карманы?

– Поздно. – Ианта вытянула из машины любимый футбольный свитер Скай. Свитер искрился и сиял. – Придётся всё перестирывать.

– Мама. – Бетти расправила флаер. – Я хочу открыть свою фирму.

– Надеюсь, это будет фирма по удалению блёсток.

– Мам!

Ианта бросила обратно в барабан таинственно мерцающий носок и обернулась к Бетти.

– Девочка моя, тебе что-то нужно, но ты думаешь, что мы не сможем тебе это купить? А что – что-то из одежды?

– Нет, просто я бы хотела иметь деньги на всякую музыку. – Бетти даже задержала дыхание: она очень надеялась, что «всякая музыка» проскочит у мамы так же легко, как у Бена.

Не проскочила.

– Какую – всякую? – спросила Ианта.

– Пластинки, ноты, а может, мне как-нибудь захочется брать ещё уроки, – пробормотала Бетти, убеждая себя в том, что «как-нибудь» может ведь означать и «со следующей недели». Тут её осенило. – Ну вот как Джеффри: он играет и на фортепиано, и на кларнете.

– Так ты хочешь брать уроки кларнета? Прекрасно. Давай поговорим об этом с папой.