Пенелопа и огненное чудо

Валия Цинкк Пенелопа и огненное чудо

Valija Zinck

Penelop und der Funkenrote Zauber

* * *

Originally published as «Penelope und der funkenrote Zauber»

Печатается с разрешения издательства S. Fischer Verlag GmbH

Copyright © S. Fischer Verlag GmbH, Frankfurt am Main, 2017

© Т. Зборовская, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2018

1 Пенелопа Говиндер

Пенелопа Говиндер была необычной девочкой. Ее волосы, прядями спадавшие на лоб, были серыми, точно олово, и от нее вечно пахло костром.

И порой, едва только мать собиралась окликнуть ее, Пенелопа заранее слышала, что та хочет ей сказать. Фрау Говиндер и рта раскрыть не успевала, а Пенелопа уже в ответ: «Да, мама, я мыла сегодня голову!» или «Ладно-ладно, сейчас отнесу бабушке наверх ее кофе!».

То, что волосы у Пенелопы были седыми, казалось ей совершенно в порядке вещей – ведь они никогда другими и не были. К запаху костра она давно привыкла, а над тем, что некоторые слова она слышит еще до того, как они будут сказаны, даже и не задумывалась. Единственным, о чем она все-таки задумывалась, и всерьез, был ее день рождения. Родилась Пенелопа летом, а точнее – тринадцатого августа. И каждый год тринадцатого августа шел дождь. Кроме самой Пенелопы, почти никто на это внимания не обращал. А поскольку большинство людей ходит с зонтиком или в плаще, никто не замечал, что от дождя, идущего тринадцатого августа, на самом деле никто не мокнет.

Когда на свой седьмой день рождения Пенелопа поделилась с матерью своими удивительными наблюдениями, та побледнела, как полотно, и строго сказала: «Ничего не желаю слышать о подобных странностях! Достаточно я их уже навидалась!» Пенелопа спросила, что она имеет в виду, но фрау Говиндер промолчала, и девочке показалось, будто в уголках глаз у нее блеснули слезы. Пенелопа очень любила маму и больше об этом странном дожде не заговаривала. Ни на свой следующий, восьмой день рождения, ни когда-либо еще.

Пенелопа с мамой, бабушкой Эрлиндой и серой кошкой Куку жили в маленьком деревянном домике на самой окраине, прямо там, где начинаются лес и болото. В доме дуло из всех щелей, но несмотря на холод и тесноту, Пенелопа его очень любила. Особенно потому, что издали казалось, будто он покрыт драконьей чешуей. Когда-то стены были ярко-красными, но мама перекрасила их в темно-зеленый. Каждое лето после дождя краска облетала, и под слоем зелени проступало все больше красного – до тех пор, пока весь дом не стал пестрым.

Папа с ними не жил. Он вообще больше нигде не жил, потому что умер, когда Пенелопа была еще совсем маленькой, и она скучала по нему, хоть и совсем не знала его. Единственное, что от него осталось – это кошка Куку и старая, уже довольно потрепанная черно-белая фотография. На ней длинноволосый мужчина, улыбаясь, обнимал фрау Говиндер, у которой тогда еще не было ни одной морщинки, зато был большой круглый живот, в котором сидела Пенелопа. Больше во всем доме ничто не напоминало об отце. Все его вещи мама раздала, потому что от одного взгляда на них ей становилось грустно. Пенелопа об этом жалела. Ей бы хотелось больше знать об отце! А то, что ему когда-то принадлежало, могло бы о чем-нибудь ей рассказать… Когда она начинала расспрашивать, бабушка Эрлинда отвечала что-нибудь вроде: «Жаль, конечно, что его больше нет с нами!», а мама вообще никогда о нем не говорила.

2 Дождь

Однажды в пятницу, пасмурным апрельским утром, Пенелопа проснулась оттого, что кто-то щекотал ей нос.

– Куку, отстань! – пробормотала она. Но тут вдруг сообразила, что кошка лежит у нее в ногах, как грелка, а то, что щекочет ей лицо, больше похоже на многоножку. Пенелопа тут же вскочила.

– Вот же кикимора принесла! – воскликнула она и с отвращением стряхнула с носа большого желтовато-серого паука-сенокосца. – Чем ты думало, когда заползло на меня?!

Ничего не ответив, сенокосец, пошатываясь на тонких ножках, поспешил скрыться под кроватью.

– Вежливости тебе тоже не занимать! – крикнула ему вслед Пенелопа. Вообще-то она ничего не имела против косиножек, пауков и прочих ползучих тварей, вот только не в шесть утра и не у себя на носу. Тут ее взгляд упал на дремлющую кошку. – Это так ты меня охраняешь? На меня прямо с утра напало жуткое насекомое, а ты посапываешь себе и ухом не ведешь?

Куку даже не шевельнулась.

«Видимо, со мной сегодня все решили не разговаривать», – подумала Пенелопа. Но не тут-то было. В следующую секунду по дому разнесся пронзительный вопль:

– Пенелопа, на по-о-о-мощь!