Пение под покровом ночи. Мнимая беспечность

— Да, все, за исключением мистера Темплтона. Он у себя в кабинете. Заглянув в столовую в последний раз, я увидел, что они ужинают. Это он заказал им еду. Холодных куропаток, — задумчиво протянул Фокс. — Напрасная трата времени и денег. Похоже, у них напрочь пропал аппетит.

— Посмотрим, может, нам удастся его стимулировать, — мрачно заметил Аллейн. — Вот этим. — И он указал на три предмета на столе.

III

Пинки Кавендиш решительным жестом отодвинула тарелку и обратилась к присутствующим:

— Я словно в нереальном мире пребываю. Весьма неприятное ощущение. — Она оглядела стол. — Почему бы не поделиться своими мыслями? Сидим здесь, делаем вид, что едим, все буквально позеленели от волнения, но притворяются, будто ничего такого не происходит. Я больше этого не вынесу. Ни секунды! Я женщина болтливая и хочу поговорить.

— Пинки! — одернул ее Таймон Гэнтри. — Не самое подходящее выбрала время. Ты всегда не слишком хорошо ориентировалась в пространстве и времени, дорогая. Я прав?

— А ведь действительно, — заметил Берти Сарацин. — На мой взгляд, Пинки совершенно права. Я понимаю, все мы расстроены и даже напуганы, последнее касается меня, но ведь это не повод, чтобы заткнуться и сидеть, точно в склепе? Этим ведь ничему не поможешь, правильно? И потом, это страшно утомительно и скучно. Дики, дорогой, пойми меня правильно, ладно? Уверяю тебя, мы всем сердцем с тобой и сочувствуем. А у меня лично сердце просто в пятки ушло.

Ричард, который тихо общался с Аннелидой, поднял на него глаза.

— Почему бы действительно не поговорить, — начал он, — если ты имеешь в виду мало-мальски нормальную беседу?

Уорендер метнул в его сторону взгляд.

— Конечно, — сказал он. — Почему бы и нет? Полностью согласен. — Однако Ричард не удостоил Уорендера и взглядом.

— Даже ненормальная беседа предпочтительнее этого удушающего молчания, — заметила Пинки.

Берти облегченно выдохнул и произнес:

— Что ж, давайте тогда посмотрим правде в глаза. Нас согнали сюда, словно стадо, — он нервно сглотнул, — заперли в этой клетке по прихоти какого-то там констебля. Разве мы этого заслуживаем?

— Нет, Берти, — подхватила Пинки. — Никак не заслуживаем.

— И находимся под неусыпным прямо-таки ястребиным надзором, — добавил Берти. — Если, конечно, сержант Филпотт не возражает против такого определения.

Капрал полиции Филпотт, занявший пост в дальнем углу помещения, сообщил:

— Ничуть не возражаю, сэр. — И снова уткнулся в свои записи.

— Благодарю вас, — с чувством отозвался Берти. Тут вошли Грейсфилд и служанка и принялись молча убирать со стола. Когда они вышли, Берти снова оживился. — Господи, — заявил он, — это же ясно, как божий день, что все мы здесь, за исключением Аннелиды, находимся под подозрением в… Не осмелюсь даже вымолвить это слово. Да никто из вас не осмелится.

— Я могу, — заявила Пинки. — Я очень даже осмелюсь, и если не сделаю этого, то просто взорвусь, как гейзер.

— Не советую, дорогая, — вмешался Гэнтри. Он сидел рядом с Пинки и смотрел на нее сверху вниз, изогнув длинную шею, точно журавль. — Веди себя прилично и не вздумай молоть всякую ерунду. Сейчас не время.

— Тимми, дорогой, прости, не обижайся, но мне плевать на твои предупреждения, — храбро заявила Пинки. — В театре — нет, там другое дело. Но вне театра и под угрозой обвинения в убийстве — да! Вот так! — Она не на шутку разошлась. — Говорю как есть! Именно в убийстве. Ну что, все испытали облегчение?

Берти Сарацин тотчас выпалил:

— Благослови тебя Господь, дорогая. Еще какое. Просто огромное!

Таймон Гэнтри и полковник Уорендер одновременно покосились на Филпотта, а затем переглянулись. Эти двое мужчин, подумала Аннелида, люди авторитетные, но не слишком умеют себя вести в неконтролируемой ситуации.

— Что ж, прекрасно, — невозмутимо продолжила Пинки. — Полиция считает, что Мэри была убита. Ну и очевидно, один из нас подозреваемый. Звучит чудовищно, но думаю, это так и есть. Вопрос в другом. Кто-нибудь с полицией согласен?

— Я не согласен, — объявил Берти. Покосился на окошко для слуг в двери и понизил голос. — В конце концов, — несколько неуверенно добавил он, — кроме нас здесь есть и другие люди.

— Если ты имеешь в виду слуг… — сердито начал Ричард.

— Я никого конкретно не имею в виду, — торопливо выпалил Берти.

— … это просто немыслимо.

— А лично я считаю, — вмешалась Пинки, — вся эта история совершенно немыслима. Я не хочу, не могу поверить в то, что это сотворил кто-то из присутствующих в доме!

— Хе-хе-хе, — произнес Уорендер, и внес этим сердечную нотку в беседу. — Даже слушать смешно! — громко продолжил он. — Этот Аллейн ведет себя самым недопустимым образом. — Он покосился на Ричарда, выдержал паузу и с видимым усилием спросил: — Ты согласен?

Ричард, не оборачиваясь к нему, ответил:

— Думаю, этот человек знает свое дело.

Снова настала полная тишина, и нарушил ее Таймон Гэнтри:

— Лично у меня сложилось впечатление, что весь этот ход расследования очень болезненно сказывается на состоянии Чарльза Темплтона.