Пенсия для морского дьявола - 2. Ученик касты глубин

— А если не хочешь, чтоб я тебе свернул шею и отправил на корм крабам, засунь язык в жопу и подходи, садись. Мне для хороших людей огня не жалко.

— Язык в жопу? — в круг света вошёл Кай вместе с Айхой, хмыкнул. — Интересно, это как это?

— Выражение такое, — пожал плечами я, — пожелание заткнуться. Но могу и на практике продемонстрировать.

— Надо будет запомнить выражение, — усмехнулся усаживаясь Кай и по-хозяйски хлопнул ладонью рядом с собой.

Айха на миг покосилась на него, усмехнулась, присела рядом и облокотилась на плечо парня.

— Это у вас традиция? У клана земли? — присоединился Хори, а с ним и Тайпен. — А мы вот костров не жжём.

— А чего так? — я удивился. — Вы там вообще открытым пламенем-то пользуетесь?

Не знаю, понял ли Хори про «открытое», но ответил. Видимо, по смыслу догадался.

— Конечно. Мы готовим пищу, не сырое же есть. Но у нас очаги в доме, — пояснил, — живём рядом с водой, — он неопределённо мотнул головой, но я понял, указывал в сторону деревни ныряльщиков, расположенной в дальней от острова части лагуны на россыпи маленьких островков. — Отец говорит, что огнем можно ночных подводных монстров приманить.

— Про это подумал, — хмыкнул я, — как видишь, огонь с лагуны не должно быть видно… Ну по крайней мере не так хорошо. А с лягушатника, — я кивнул на мелководье, — вряд ли что крупнее краба может прийти.

— Не придут, — уверенно покачал головой Хори, — здесь мелководье далеко расстилается, а дальше крутой спуск. Им со дна не должно быть видно огня.

— Жаль, — вздохнул я, — а так бы могли нажарить… Эх, — мечтательно потянулся, — крабовая клешня, да под… — не стал развивать мысль. Не знают они здесь такого.

— Ты что⁈ — удивился Семис. — Будешь есть крабов?

— А что? — я на всякий случай насторожился.

— Они же поедают мёртвых!

— И-и-и?

— Ты собрался есть тех, кто питается мертвечиной? — лицо Семиса скривило выражение крайней брезгливости.

— Так они же… — я прям завис, — не людскими трупами питаются? Ну там рыбой, наверное, дохлой… ещё чем-нибудь.

— Будет человек, съедят и человека, — дёрнув щекой, вставил свои пять копеек Тайпен.

— Хм… Ну… ладно, — я пожал плечами. Понятно, крабов тут не едят. — А-а-а… ракушки?

— Что ты, что ты! — чуть не замахал на меня руками Алеки, — Ракушки — это табу!

О как! Только через секунду-другую поймал себя на том, что сижу с открытым ртом, переводя изумлённый взгляд с одного пацана на другого. Разводят? Решили поиздеваться?

— Ракушки нельзя брать в руки, — проговорил Хеми. — Отец рассказывал, что когда я был ещё совсем маленьким, один мальчик из нашей деревни нашёл на пляже ракушку — наверное, штормом выкинуло. Ему стало любопытно, он взял в руки…

— И… что?

— Она его укусила, и он тут же умер. От яда.

— Так это же конусы[6], наверное! — дошло до меня. — Такие… — задумался, как бы объяснить, не прибегая к знакомым терминам типа конические, в виде воронки. Потом пришлось показать на пальцах. — Они точно ядовитые!

— Да откуда ты всё это знаешь? — раздражённо воскликнул Мака.

— Просто… знаю, и всё, — отрезал я, лишний раз пообещав себе следить за языком.

— Отец говорил, любые ракушки ядовиты, — мрачно изрёк Семис.

Понятно… Хорошо, что я прежде не наловил мидий. Как бы народ отнесся к моему их поеданию… Не знаю. Но информацию запомню.

— Лан, — примирительно сказал я, — надо будет батата побольше попросить. Хоть научу вас батат в углях печь.

Какое-то время все молчали. Пляшущее пламя действовало гипнотически. Наверное, вот так же, сотни тысяч лет назад мои предки сидели вокруг костра и тупо пялились в огонь. Ну разве что над огнем жарилась какая-нибудь нога мамонта. Или шерстистого носорога.

— Слушай, Семис, — вдруг негромко спросил Хеми, — скажи, а ты зачем пошёл в Ученики?

— Как зачем? — удивился упитанный парень.

— Почему хотят продолжить дело отцов эти ребята, — Хеми подбородком указал на скучковавшихся напротив детей людей глубин, — мне понятно. Я знаю, зачем это мне, или Хэчу, или Алеки, и даже вон Телуа. — он поочередно обвёл взглядом ребят. — Даже насчёт Ската мне тоже всё ясно… А тебе-то зачем?

— Ага, — поддержал его Алеки. — У тебя-то жизнь уже удалась! У твоего отца три большие лодки. Ты вообще мог бы в море не ходить и жить не хуже любого из людей глубин!

Взгляды всех присутствующих скрестились на толстяке.

— Я… — засмущался такому вниманию Семис, — я всегда любил плавать, — каким же простодушным он выглядел в тот момент! Пацан пожал плечами, — вот вы целыми днями гоняли по джунглям, дрались, лазили за птичьими гнёздами, а я… — он вздохнул, — обычно уходил в воду, поглубже, прям по шейку, и плавал.

— Да, — уважительно кивнул Хэч, — я на Испытаниях за тобой угнаться не мог. Ни туда, ни обратно.

— Я ещё и нырять люблю! — воодушевился пухлый парень. — Это же так здорово! Как будто ты большая рыба!

— Ну и купался бы себе на здоровье! — не выдержал Тайпен. — Хоть целыми днями. Как я понял, тебе и работать-то не надо было.

— Вы не понимаете, — насупился тогда Семис, — я хочу есть собственные лепёшки, а не быть нахлебником у отца.

Я понял. В переводе на привычный язык «есть свой хлеб». Уважаю.

* * *