Пенсия для морского дьявола - 2. Ученик касты глубин

Телуа опять улучшила свой результат — всплыла на двести пятьдесят восьмой капле. Через пять секунд вынырнул и Хеми.

Айха выдержала двести семьдесят три. Крутой результат.

На дне оставался только Хэч.

Паренёк стоял на дне, удерживая груз коленками, свесив обе руки вдоль тела и опустив голову. Видно было, как ходит ходуном грудная клетка в позывах на вдох. Давай, пацан, не геройствуй. Ты и так победил в смене…

Бам-м-м… Третий удар гонга!

Камень плюхнулся на грунт. Паренёк, не поднимая головы, вытянул правую руку вверх, ухватился за верёвку, потянул себя.

А вот левой промахнулся! Даже не вытянув руку полностью, Хеч схватил пустоту, и рука на автомате пошла вниз!

Твою мать!

Не раздумывая, я рыбкой вошёл в воду, а навстречу уже поднимались пузыри воздуха!

Проклятье! Он же выдыхает!

В два гребка настиг парня. Глубина, конечно, плёвая, тело и само вынесет… если в лёгких будет воздух!…А парень выдохнул. Это могло говорить лишь о том, что контроль сознания потерян!

Первым же делом пятерню ему на лицо, одновременно зажимая нос и рот. Развернулся в воде, подхватил за талию. И погрёб ногами что есть сил.

Мысль уже проматывала калейдоскоп вариантов. Вдохнул воду? Да не, он в тонусе, должен был сработать ларингоспазм — судорожное перекрытие голосовой щели, когда туда что-то постороннее попадает. Значит, вряд ли вода в лёгких, уж не говоря про критические 22 миллилитра на килограмм массы тела. Это потом, когда мышцы начнёт отпускать и вода самотёком пойдёт в лёгкие, тогда беда. Но я-то успел!

Вынырнул, переворачивая бессознательную тушку приятеля на спину, чтоб голова запрокинулась и язык не запал в гортань. На всякий слазил пальцами в рот, проверил полость — чисто.

Носогубная область парня начала подсыхать… Вдох! Хэч дёрнулся, закашлялся, поднял голову и повёл вокруг непонимающим взглядом.

— Норм, дружище, — успокоил я, — тебя даже откачивать не пришлось!

— Сколько? — первое, что спросил Хэч, когда более-менее оклемался.

Тишина. Только любопытные мордочки склонились над нами, закрывая своими башками половину неба.

— Три гонга, парень, — сказал я, — три чёртовых гонга.

Хэч вновь откинулся с блаженной улыбкой…

— Так, Ученики, ну-ка послушайте меня! — над нами возник дед, грозно шевеля бровями.

Все головы повернулись к нему.

— Вы ещё не забыли, чем на самом деле занимаются люди глубин? — взгляд Наставника не сулил ничего хорошего.

— Поднимают с глубины слёзы Атарапы? — несмело озвучил общую мысль Алеки.

— Вот! Вот именно! А не соревнуются друг с другом в дурацкой затее доказать, что кто-то лучше! — глаза деда пылали в справедливом гневе. — Посмотрите туда!

Его рука вытянулась в сторону лагуны.

И что я там не видел? Лодки ныряльщиков, так и болтающиеся на своих местах. Кто-то отдыхает на борту, кто-то время от времени показывается над поверхностью воды, дышит и вновь пропадает в глубине… Разве что в одной лодке, ближней к нам, всего один человек. Сам камень вытаскивает, сам ныряет.

— Что вы видите? — продолжил допрос дед.

— Люди глубин… Ныряют… — хмыкнул Тайпен.

— Вот именно! — обрадовался Наставник. — Они ныряют, слышите? Ныряют, а не соревнуются меж собой! И к тому же, — дед опять воздел палец вверх, — они делают так целый день. Слышите? Целый день! А ты? — он развернулся к Хэчу. — Сколько раз ты смог бы опуститься на дно, если бы тебя каждый раз пришлось спасать?

Хэч набычил шею, уставился в воду.

— Я не слышу? — настаивал Наставник.

— Не много… — протянул малыш.

* * *

— Послушай меня! — я попытался схватить Руйху за руку.

Мы только-только высадились с лодки. Дед, на прощанье сказав нам напутственное слово, зевнув, побрёл в свою посудину. Народ пошёл принимать припасы с болтающейся под берегом лодки Каналоа — на берег он не сходил, так что приходилось заходить в воду по колено.

— Я не хочу тебя слушать! — Руйха вырвала свою руку и обиженно утопала вслед за остальными.

Ну твою же мать! Вот и пойми этих баб! Пытаешься помочь…

— Ты послушай меня!

Меня довольно грубо схватили за плечо, рывком развернули и… На чистом автомате я уклонился от классического «крюка колхозника». Кулак свистнул над головой.

Тайпен.

— Слышь, Тайпен! — я отступил на шаг, поднял руки раскрытыми ладонями вперёд.

Вроде как и мирный жест, но в то же время кистями контролирую верхний уровень, локти если что закроют средний.

— Не начинай. Ваш главный, — я мотнул головой в сторону, куда ушли остальные, — говорил вам не драться со мной!

— А он мне не главный! — сжал челюсти Тайпен.

Шаг… Я легко уклонился одними ногами, снова поднырнув под удар. Блин, пацан, даже нечестно — ты так открываешься!

— Тайпен, давай, прекращай, — я старался добавить в голос миролюбия. — Главный он тебе или нет, мне похер. Но ты же слышал, что он говорил про меня и воинов?

— А мне похер, что он там говорил! Тебе просто повезло, червяк!

И он попытался достать меня прямым пинком.

Бли-и-ин… Ну, пацан! Я же тоже на взводе, мне тяжело себя сдерживать! Особенно когда ты так заманчиво открываешь печень!

— Или это был не ты-ы-ы!!!

Он вновь хотел мне залепить размашистым справа, но…