Пенсионная система перед бурей. То, что нужно знать каждому о финансовом будущем своей страны

Можно сказать иначе: с точки зрения поколенческого учета деление обещаний государства на официальные и неофициальные не играет роли – и те, и другие ложатся бременем на будущие поколения налогоплательщиков. Мы не просто так выделили это высказывание курсивом. Именно оно послужит нам базой для критики определения официального долга, анализ которого взорвет ваш мозг. Но пока мы примем правительственное определение официального и неявного долгов и сравним их объемы.

Валовая величина официального федерального долга США в настоящее время составляет 4,4 трлн долл., или 40 % валового внутреннего продукта (ВВП). Это много. Это примерно 31 тыс. долл. на каждого работающего американца. Чтобы немедленно погасить этот долг, каждому работающему американцу семь месяцев придется отдавать каждый заработанный доллар государству. Только после этого у федерального правительства будет достаточно средств, чтобы выплатить все деньги, которые были взяты в долг от нашего имени.

В том, что долг составляет 40 % ВВП, нет ровным счетом ничего хорошего, и утешаться можно только тем, что у некоторых известных стран положение еще хуже. Возьмите Японию, вторую по величине экономику мира. Ее государственный долг составляет 164 % ВВП! В Италии долг составляет 118 % ВВП, а в Бельгии – 98 %. В общем, у восьми из 24 стран, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), экономического клуба самых развитых стран мира, отношение государственного долга к ВВП такое же, как в США, или даже выше{39}.

Поскольку величина отношения государственного долга США к ВВП не является чем-то выдающимся ни в плане международного сравнения, ни исторически, большинству политиков трудно проникнуться сочувствием к фискальным трудностям следующего поколения. «Да, – признают они, – наш долг за ночь не погасишь, но это никому и не нужно. Будем потихоньку его выплачивать, и это не окажется большой проблемой ни для нас, ни для наших детишек».

К сожалению, когда путают официальный долг с суммой официального и неявного долгов, это то же самое, что перепутать Исландию с Гренландией. Первая меньше Кентукки, а вторая втрое больше Техаса.

На самом деле величина неявного долга (V в нашем уравнении), который нам придется погашать, просто огромна. Приведенная стоимость обязательств одной только системы социального страхования составляет 22 трлн долл. Если добавить Medicare, Medicaid и другие трансфертные программы, получается 43 трлн долл. Чтобы погасить эти обязательства, сегодняшнему работнику пришлось бы бесплатно отработать не семь месяцев, а целых шесть лет.

Если после этих слов у вас вспотели ладони, а дыхание участилось, все нормально. Хотя, возможно, вы собранны и спокойны, потому что уже догадались, что с этими неофициальными обязательствами можно разделаться в один миг. Естественно! Вот только хотели бы мы посмотреть, как вы будете сообщать своей тетушке Тилли, живущей только на выплаты системы социального страхования и программы Medicare, что впредь она будет получать пенсию лишь восемь месяцев из двенадцати и ей придется самой оплачивать гораздо больше медицинских услуг, чем прежде.

Дело в том, что значительная часть пожилых людей находится в том же положении, что и тетушка Тилли. Именно это, а также тот факт, что старики не пропускают ни одной возможности проголосовать, означает, что легче отказаться скорее от погашения официального долга, чем от выполнения неофициальных обязательств, особенно тех, что привязаны к уровню инфляции.

Обычно для избавления от официального госдолга запускают инфляцию. За профессиональной консультацией можно обратиться на небеса, в чистилище, а то и куда поглубже, в зависимости от того, где нашел приют президент Никсон. Попросите его поведать, как он обошелся с официальным долгом, чтобы профинансировать войну во Вьетнаме. Он расскажет вам, как продал публике облигации, чтобы получить деньги на уплату военным. Потом он назначил своего дружка Артура Бернса в Федеральный резерв, чтобы тот напечатал денег на выкуп облигаций.

Естественно, началась инфляция. Номинальные процентные ставки, на которых строятся все операции кредитного рынка, взлетели до небес, а реальная величина федерального долга резко снизилась{40}. Это помогает понять, каким образом в 1974 г., год, когда страна дала под зад хитроумному Ричарду, отношение федерального долга к ВВП достигло самого низкого уровня за всю послевоенную эпоху.

Президент Клинтон, иначе известный как «скользкий Уилли» (slick Willy), также сумел снизить уровень федеральных обязательств, но без помощи инфляции. Когда в 1992 г. президент Клинтон приносил присягу, федеральный долг составлял 48 % ВВП. К 1996 г. уровень долга повысился, несмотря на значительное повышение налогов. Фискальная политика была образцово консервативной, но это не прибавило президенту популярности.