Пенсне для слепой курицы

— Девушки решили позаботиться о собственной безопасности! — ехидно пояснил тот, ушел в дом и заперся в своей комнате. Крылов еще немного покружил вокруг Липы, потом последовал его примеру.

Пристыженная, я подождала, пока голодная Липа насытится, и перемыла посуду. Потом долго не могла уснуть, раздумывая, куда подевался виновник всего этого переполоха, блондин. Вероятно, как только поднялся шум, он сразу же убежал.

Проснулась я поздно. Оделась и пошла по коридорам, разыскивая остальных. Дверь в спальню шефа была приоткрыта. Сквозь щелку я увидела занавешенное окно и смятую постель. На подушке лежал раскрытый журнал. Горчаков, оставшись один, читал статью о Матвее и разглядывал его фотографий. Вероятно, до сих пор он и понятия не имел, за кем я была замужем.

Мое сердце в очередной раз сжалось, как бывало всякий раз, когда я позволяла себе подумать о смерти мужа. В принципе мой стоицизм объяснялся просто: я старалась пропускать мимо сознания все, что связано с гибелью Матвея. Сначала месть, потом слезы.

Когда я появилась на террасе, невозмутимая Липа поедала тосты, не обращая никакого внимания на Крылова, который вился вокруг, словно кот, изображавший преданность именно в то время, когда хозяева режут на столе колбасу. Грустный Горчаков рассеянно листал бумаги. После кофе мы с Липой набросились на работу, как пчелки на клевер. Мужчины, в противоположность нам, были абсолютно деморализованы. Я не стала размышлять, отчего их так развезло. По крайней мере вслух о вчерашнем эпизоде с граблями никто не вспоминал.

Работу мы закончили часам к четырем. Обедать на пленэре категорически отказались и потребовали отвезти нас в Москву. Мне нравилось, как Липа себя ведет. В ней напрочь отсутствовала жеманность, и она не корчила из себя томную девушку. По молчаливой договоренности мы посадили Крылова рядом с Горчаковым, а сами влезли на заднее сиденье. Крылов, сворачивая шею, всю дорогу развлекал нас историями из своей жизни и дурацкими анекдотами. Горчаков молчал, как будто застегнул рот на «молнию». Я старалась не обращать на него внимания, хотя это было непросто. Как может кошка, сидящая перед аквариумом, не обращать внимания на рыбку, которая проплывает у нее перед носом? Она только делает вид, что ей все равно.

Меня доставили домой первой. Горчаков вышел из машины, достал из багажника мою сумку и, несмотря на то, что она была небольшой и легкой, потащил на второй этаж. Возле двери он наконец соизволил распечатать свой рот.

— Я вас сильно разочаровал? — спросил он расстроенно.

Не могу сказать, что на меня нашло, только я протянула руку и дотронулась до его щеки. В этот момент открылась дверь соседней квартиры, и оттуда показалась голова Симочки Кругловой. Не обращая на нее никакого внимания, Горчаков взял мою руку, поднес к губам и поцеловал.

— Ах, — вякнула Симочка и тут же захлопнула дверь.

— До завтра, — тихо сказал Горчаков.

«Понятно, — попыталась растравить я себя, очутившись в квартире, — жена уехала на море, можно и хвост слегка распушить в интересах дела». Мне, конечно, не хотелось думать, что Горчаков вообще никаких чувств ко мне не испытывает, но в сказочные варианты тоже не особо верилось. Не то чтобы я ощущала себя лягушкой рядом с царевичем, нет. В конце концов, Матвей ведь тоже увлекся мной, а он был мужчиной, чья внешность сворачивала женщинам мозги. Но в Матвея я никогда не была влюблена по-настоящему, и в момент нашей встречи он был свободен. А Горчаков занят, и я теряю от него голову. В реальной жизни никак не может случиться, чтобы он предпочел меня своей потрясающей жене. А если бы вдруг и предпочел, то я терзалась бы чувством вины, которое в конце концов все бы испортило. Вот такая я дура.

В понедельник в отчете Шлыкову я снова не упомянула ни о жене, ни о ребенке, ни о няне. Донос, который я долго обдумывала, чтобы он выглядел правдоподобно, отнял массу времени. Горчакова я видела только один раз, и это меня вполне устраивало. Липа дала мне конверт, в котором лежали сверхурочные. Представляю, что бы я почувствовала при виде этих денег, если бы между мной и шефом что-нибудь произошло в выходные. Целый день я ждала, что позвонит Егор, но телефон молчал, и я поехала на Казанский вокзал. Потом дождалась в условленном месте Веру и рассказала ей про блондина с плохим зрением, которого видела уже дважды.

— Вероятно, твой шеф их интересует гораздо сильнее, чем мой, — предположила она. — Я специально проверяла: за мной никто не следит. После исчезновения Глеба мне звонили только однажды. Подбадривали. Мол, так держать.

— Все это ужасно, — вздохнула я. — Горчаков что-то заподозрил. В эти выходные он не отпускал от себя Крылова ни на шаг.

— Думаешь, твой шеф тебя подозревает? Скажи это Егору, когда он позвонит. Может быть, тебя отпустят?

— А если убьют?

— Ты что?! — Вера схватила меня за руку и испуганно заморгала. — Ты думаешь?..

— Разве для них это представляет сложность? Зато никаких концов. Чик — и все.

— Но наши мужья… — растерянно произнесла Вера. — Я не слышала, чтобы людей убивали семьями.