Пенсне для слепой курицы

— Мы с тобой много чего не слышали.

Я закашлялась. После выходных на природе у меня болело горло. Придется Горчакову, кроме сверхурочных, оплачивать еще и мой больничный. Меня немного познабливало.

— Да у тебя температура! — сообщила Вера, потрогав мой лоб. — Немедленно в постель!

И она повезла меня домой. По дороге мы купили самое необходимое — лимоны, витамин С и перцовый пластырь.

— Это все равно что горчичники, — пояснила Вера, — только пластырь не надо мочить.

Она приклеила мне пластырь на спину и заставила натянуть шерстяные носки. Потом заварила чай, сделала горячие бутерброды и удалилась, пообещав позвонить завтра.

— Завтра вторник. Я еще разок прокачусь вечером на вокзал, — сказала она на прощание. — Вдруг этот заход окажется удачным?

Ее не оставляла мысль найти еще каких-нибудь подруг по несчастью.

— Ладно, — согласилась я. — Только будь осторожна.

Ночью у меня поднялась высокая температура, я кое-как содрала с себя пластырь, который едва не прожег во мне дыру, включила свет и начала накачиваться жидкостью. Бабушка говорила: чем больше пьешь, тем быстрее спадает жар. В дело шло все — и ромашковый чай, и сок из холодильника, и шиповниковый сироп, и даже разведенное водой варенье. Примерно на четвертой чашке зазвонил телефон. Я посмотрела на часы: без десяти три. Неужели очередные неприятности?

— Алло? — спросила я осипшим голосом. — Кто это?

Трубка молчала. Это молчание показалось мне особенно зловещим. Скорее всего, потому, что за окнами было темно, в квартире — страшно, а меня всю ломало. «Наверное, Егор», — решила я. То, что он так долго не давал о себе знать, меня настораживало.

Утром я позвонила Липе и предупредила, что на работу не приду. Потом явилась Симочка Круглова. Ее просто распирало от нездорового любопытства — что это за мужчина целовал мне руки перед дверью? Она все знала о наших с Матвеем отношениях, поэтому ни чуточки не осуждала меня за легкомыслие.

— Это мой шеф, — неохотно призналась я.

— Потрясающий мужчина! — восхитилась Симочка.

— Он женат.

— Ну и что с того? Матвей тоже был на тебе женат, — резонно возразила та.

— У нас с Матвеем не было детей, — продолжала настаивать я. — А у шефа очаровательный сынишка. Притом совсем маленький.

Симочка с сожалением развела руками. Действительно, что тут скажешь?

— Хочешь я приготовлю чего-нибудь? — предложила она.

В этот момент раздался звонок в дверь.

— Открыть? — спросила она. — Или сделаем вид, что нас нет?

— Открой, пожалуйста. И впусти. Кто бы это ни был.

Симочка скрылась за дверью и через некоторое время ввела в комнату совершенно незнакомую мне крашеную блондинку. Вошедшая была маленького росточка, но очень аппетитная, в светлых брючках в обтяжку и коротеньком топе. Крошечную сумочку она держала, перед собой, словно взволнованная просительница, пришедшая к благодетелю.

— Здравствуйте, — сказала она.

Даже мне, видевшей ее впервые в жизни, было понятно, что неуверенность, которую она сейчас испытывает, чувство для нее абсолютно нетипичное. Обычно дамочки такого сорта ведут себя иначе.

— Добрый день, — просипела я, откидываясь на подушку.

Меня бил озноб, и не было никакого желания заводить новое знакомство.

— Меня зовут Виолетта, — продолжала между тем блондинка, присаживаясь на стул. — Я… — Она замялась и, вздохнув, посмотрела в окно. — Матвей… Ваш муж, я имею в виду… Понимаете, я — та женщина…

— Понимаю, — я помогла ей. — Вы та женщина, с которой он был в день своей смерти.

— Да-да, — оживилась Виолетта. — Вот именно.

— И?

— Я думаю, что обязана вам сказать… — Она сосредоточилась, ее глаза перестали бегать и хмуро глядели прямо на меня. — Матвей в тот день, конечно, пил, но не слишком много. И я ни разу не видела, чтобы он принимал этот… как его…

— Доксепин, — подсказала я.

— Вот-вот. Матвей вообще не любил таблетки.

— Я знаю.

— Извините.

— Значит, вы думаете, это милиционеры наврали, что он был в стельку пьян?

— Я просто не знаю, что и думать, призналась Виолетта. — Как бы то ни было, но я решила прийти к вам и все рассказать. Вы ведь имеете на это право.

Видимо, у Виолетты был какой-то особый кодекс чести, — А вы в милиции об этом рассказали?

— Да, а что толку? Полупустую упаковку таблеток нашли в кармане его пиджака. И пить его никто не мог заставить насильно.

«Очень даже мог», — подумала я про себя, а вслух произнесла:

— Что ж, спасибо, что зашли. А теперь простите, у меня температура…

Симочка проводила совестливую Виолетту до двери, потом вернулась ко мне и присела на край кровати.

— Послушай, что происходит? — спросила она. — Ты ведешь себя так, будто точно знаешь, что случилось с твоим мужем.

— Это действительно так. Его убили.

Наверное, из-за температуры мне было абсолютно все равно, испугается Симочка или нет, и вообще, надо ли ей знать подробности происходящего?

— А из-за чего его убили? — нахмурившись, спросила соседка.

— Из-за меня. На меня наехали. Хотели, чтобы я стучала на своего шефа.

— Это того, что провожал тебя вчера до двери?

— Ну да. Я отказалась. Тогда они убили Матвея.

— И что ты?