Пенсне для слепой курицы

— С тем, что простого удостоверения оказалось для вас достаточно, чтобы перепугаться, как зайцу.

— Вот и нет! — обиделась я. — Сначала я не особо испугалась. Вернее, испугалась, конечно, но потом очень быстро пришла в себя и не поехала на вокзал.

— И тогда?..

— И тогда они убили Матвея.

Крылов с Горчаковым тревожно переглянулись.

— Убийства? — пробормотал шеф. — Но вы можете ошибаться. Допустим, эти люди узнали о смерти вашего мужа и сыграли на этом?

. — Нет, — я покачала головой. — Они заранее сказали, что он умрет. За много часов до того.

Я рассказала о записке и требовании позвонить по определенному номеру телефона. Слова лились из меня сплошным потоком. Я говорила и говорила. Рассказала про соратниц по «клубу», про смерть их мужей, про убийство Кати, даже про Копейкина.

— И этот святой человек согласился скрыть ваши отношения с убитой женщиной? — не поверил Крылов. — У него нет нимба над головой?

— Наверное, у него есть какой-то свой резон, — задумчиво сказал Горчаков. — Ладно, это потом. Мы ничего не знали о том, что эти подонки убивают людей. И не учитывали при разработке контратаки.

— Контратаки? — испуганно спросила я. — Вы хотите схватиться с людьми из ФСБ?

— Возможно, я вас разочарую, — сказал Крылов, — или снова разозлю, но вы должны понять одно — эти типы не имеют к ФСБ никакого отношения.

— Но как же? — растерялась я. — А Мазуренко? Что вы о нем знаете?

— Даже больше, чем он сам знает о себе. Ненавижу этого типа, — пробормотал Горчаков.

— Да уж, — заметил Крылов. — Когда ты его немного помял, я об этом догадался.

— То есть вы хотите сказать, что Шлыков — обыкновенный бандит? — не поверила я.

— Что вы! — высокопарно возразил Горчаков. — Не бандит. Бизнесмен. И никакой он не Шлыков, а Шапкин. А удостоверение его — чистой воды фальшивка. И фамилия Шлыков — тоже фальшивка.

— Мне сказали, у него агентство по трудоустройству.

— Это так, легенда для родственников. На самом деле у него совсем другая контора.

— Он собирает компромат, — пояснил Крылов. — Только мы не подозревали, какими способами он это делает. Об убийствах мы впервые услышали сегодня от вас.

— Как это — собирает компромат? — не унималась я.

— Возьмем нашу контору. Кое-кто захотел выдавить нас из бизнеса. Не простым физическим устранением, а элегантно. С помощью шантажа, например. Или киднепинга. — Я со знанием дела кивнула. — Для того чтобы начать давление, нужно владеть определенной информацией. Вот такой информацией Шапкин и торгует.

— То есть он собирает и продает сведения? — уточнила я.

— Точно. И представьте, у него полно заказчиков.

Я с трудом приходила в себя. Значит, Шлыков, то есть Шапкин, и его люди вовсе не обладали теми возможностями, которые я им приписывала? Они не могли отслеживать ежедневное передвижение всех своих осведомителей и вряд ли имели специальное оборудование, чтобы прослушивать квартиры из подогнанных под окна машин, и в их распоряжении не было сонма молодых резвых сотрудников. Они были обычной бандитской группировкой. Страшной, но победимой.

* * *

— Невероятно! Все оказалось перевернуто с ног на голову. А я в этой ситуации выгляжу просто слепой курицей. Столько дел наворотила, столько ошибок совершила! — Я до крови прикусила губу.

— Ладно, ладно, — успокоил Крылов. — Куриная слепота успешно лечится. Кажется, ваше зрение начало заметно улучшаться.

А Горчаков добавил:

— Надо подумать, дружище, как устранить последствия женской самодеятельности.

— Обыкновенные бандиты! — не могла успокоиться я.

— Вот почему они убили Катю! Она хотела обратиться к человеку из ФСБ. Настоящему, я имею в виду. Они знали, что, если на них выйдут федералы, им придет конец. Каким-то образом им удалось заманить ее в тот ужасный полуразрушенный дом. Но как они узнали?

— Какая разница — как? — пожал плечами Крылов. — Главное, они обо всем пронюхали и совершили очередное преступление.

— Нет, разница есть, — горячо возразила я. — Если бы они подслушивали наши телефонные разговоры, то давно раскрыли бы наш заговор. Наш клуб, я имею в виду. Узнав, что мы с девочками объединились против них, они наверняка попытались бы разбить нашу компанию.

— Возможно, они не считали ваш клуб опасным для себя, — предположил Горчаков.

— Не согласен, — сказал Крылов. — Любое вражеское объединение подлежит немедленному уничтожению. Ставлю сотню, что они не знали об этом самом клубе. А что там с похищенной женщиной? — вдруг вспомнил он.

— А, это! — Я рассказала о наших планах выставить Шапкину ультиматум, о Глебе, которого я приняла за человека Шапкина, об усатом.

Неожиданно я замолчала на полуслове и стукнула себя ладонью по лбу.

— Знаете что? — Голос мой предательски задрожал. — Меня с минуты на минуту могут арестовать!

— С какой стати? Ведь Копейкин обещал ничего о вас не рассказывать своим коллегам?