Пепел

– Сестра Александра, Сашенька, я, полковник артиллерии Его Величества, обещаю тебе: будет икона. Именно такая, как ты сказала – Огненная, и все эти бриллианты будут на окладе из этого золота. И ковчежек при Ней – со святым пеплом! И мы внесем Ее вместе с Императорским штандартом в Белокаменную! И встречать Ее будет Сама! Верховный Главнокомандующий икон Российских – Владимирская из Успенского собора… Ну, если не мы, то кто-нибудь после нас…

Озноб у Бубликова резко усилился. И тут зазвонил телефон, стоящий на столе красного дерева, загаженном так же, как и кресло. Все вздрогнули от этого звонка. Властвующие силы перевернутого мира напоминали о себе.

– Куда ты руку тянешь, дуралей? Тебя же здесь нет, – Штакельберг отвел руку Бубликова и взял трубку.

– Боцман Жуткий на проводе… Да это фамилия такая… А я с Севастополя только что прибыл… Да я знаю, что вы туда… Ревпривет севастопольским лично от меня…

Сестра Александра прыснула, остальные, кроме Бубликова, тоже. Барон Штакельберг, страдальчески гримасничая, всем показал кулак, отчего все прыснули еще раз, а штабс-капитан едва не рассмеялся.

– Да меня в Севастополе даже Графская пристань узнает, приветствует, хоть и каменная… Нет, Лурьина нет, он на эксе, а… а Берш вас встречать и поехал… а Бубликова нет еще… Ага… А ты-то кто? Комиссар Глазуха? Ага, передам… На шлюпках?.. Сигнала от Берша дождитесь, он через полчаса будет… Не, Колчак улизнул… Сам жалею… Давай, глазуй, Глазуха… Братишкам привет от Севастополя…

Штакельберг положил трубку.

– Ну, чего ухмыляешься, – накинулся он на штабс-капитана, – когда с тобой боцман Жуткий говорит?!

И тут все захохотали, даже Бубликов.

– Однако, не до смеху, господа, – мрачно сказал Штакельберг, когда отсмеялись. – «Глазуха» – опять рыба, и, кстати, весьма неплохая на вкус… вообще-то в Неве не водится, да вот, приплыла. Через полчаса, господа, с родного «Гангута», он на рейде у Морской, начнется шлюпочный десант, конечная цель которого – Севастополь, где меня и Графская пристань узнает, хоть и каменная. Естественно, через наш Николаевский вокзал, где уже должен стоять состав, приготовленный товарищем Бубликовым.

– Как?! – вскинулся Бубликов. – Да как можно?! Да невозможно так быстро.

– Иначе поедут на тебе, – так заявил товарищ комиссар Глазуха.

– А где эта Морская?

От того, как полковник задал этот вопрос, с задумчивым взглядом в себя, все повернули головы к нему, а Бубликов быстро выпалил:

– У меня карта есть.

– Вот здесь он стоит, – показал Штакельберг, когда раскрытая карта легла рядом с телефоном.

– Откуда был звонок? – спросил полковник.

– А вот из этого дома. Типография и склад книготорговца и издателя Тузова.

– Знаю, – сказал Хлопов, – хороший человек. Нам от него на передовую Евангелие привозили.

– Его только что убил комиссар Глазуха.

– Эх!.. – выдохнул Хлопов и мотнул головой.

– Сколько их там?

– Трое, – Штакельберг внимательно смотрел на полковника. – Думаешь?..

– Погоди, – полковник вынул из сумки компас, положил его на карту, потом секунд на пять закрыл глаза. – Да! Отправим Глазуху к Бершу, пусть вместе плавают. Пятнадцать километров – накроем. И пушка направлена как раз туда, двигать не надо… Могилёвская… Итак, всем внимание на меня, слушай мои команды. Штабс-капитан Видов, хватай оба «кольта», бери лент побольше от «максима» – они подходят, бегом в грузовик, заводи его и жди меня. Эта Глазуха бершовский грузовик знает, меньше проблем будет при занятии дома – давай!

– Слушаюсь, – козырнул штабс-капитан и исчез с кольтами в руках.

– Сашенька, слушай, голубка, внимательно…

– Я попрошу обращаться по уставу, Ваше Высокоблагородие, – грозно перебила сестра Александра, стоя навытяжку.

Свеженцев обалдело замигал, Штакельберг сжал губы, Хлопов отвернулся.

– Дяденьки, я – равноправный…

И тут всех троих прорвало, а Штакельберг аж закашлялся, хохоча, пришлось даже Хлопову по спине его бить.

– Виноват, сестра Александра. Так… все, господа, успокаиваемся. А ты, Иван… виноват, рядовой Хлопов, марш к орудию, замок проверь, ящики вскрывай… Бери карту и компас, прикинь точную наводку.

– Есть, – рядовой Хлопов поднял с пола шашку и убежал.

– На вас, сестра Александра, лежит самая ответственная часть операции: вы будете сидеть на телефоне, то есть, стоять рядом с ним, слушать, что я буду говорить из тузовского дома, и слово в слово то, что я скажу, кричать из окна барону Штакельбергу и рядовому Хлопову. Кричать точно, внятно и раздельно. Ясно?

– Ясно… Простите меня, Иван Сергеевич.

Тот обнял ее и чмокнул в О.Т.М.А. над крестом.

– Барон, веди сестру Александру к тому торцевому окну и открывай его. Если не откроется, вышибай. Проверь телефон, если не работает, протянешь этот, я там целый бут телефонки видел. Проверяй звонком прямо туда в тузовский дом, этой рыбе. Скажи: полковник будет на грузовике вместо Борша, свой человек, с сотрудником.

– А, может, в качестве сотрудника – боцмана Жуткого?..