Пепел Асгарда

Откуда-то вынеслась призрачная серая тень, едва видимая в мутном полусвете, больше напоминавшем сейчас грязную воду, полную взбаламученного ила. Руна Одина точно обрела сейчас собственные разум и волю, она растянулась, и, словно заплата, точно легла на оскаленные зубы одного из меньших волков. Другого Райна рубанула наотмашь, задев нос.

Клинок не подвёл и на сей раз. Чёрную плоть развалило надвое, до самой кости. Волк взвыл, вскинулся, переворачиваясь в агонии набок и с треском ломая деревья возле дороги.

Другой, с залепленной пастью, тупо мотал башкой и тёр морду лапами. Меч валькирии разрубил ему челюстную кость.

Самый крупный зверь, «тринадцатый», отвлёкся на Одина, так что против Райны оказались только его меньшие собратья.

Конечно, они не были истинными волками из плоти и крови. Чистая магия, туго свёрнутые её потоки, неуязвимые для обычного оружия. Неудивительно, что сработанный Оружейницей меч оказался против них настолько хорош.

Даже слишком хорош.

Огромные волки казались слишком крупными, слишком неуклюжими, мешали друг другу, и больше, чем втроём, напасть на Райну не могли. Её оружие оставляло широкие и глубокие раны, под ногами валькирии хлюпало от пролитой крови, а сама она почти играючи уклонялась, уже думая больше о том, что это за создания и откуда их вытянули те неведомые, что послали их в бой, чем о собственном выживании.

Один из волков уже замер горой окровавленного чёрного меха, скользящие по нему алые змеи угасли, стекли в землю.

Альвийский меч оказался выше всяких похвал. Лёгкий, ухватистый, он не ведал преград, полоса слепящего пламени, рубившая плоть и кости, оставлявшая после себя дымящиеся широкие раны, извергавшие потоки крови. Душа валькирии пела – она сражалась так, как не довелось даже на Боргильдовом поле, в той последней атаке; тело, невесомое и послушное, уклоняющееся от оскаленных морд, рука, знающая, куда в следующий миг послать неотразимый клинок.

Райна не сомневалась, что с отцом тоже всё хорошо – судя по яростно-жалобным взвизгам и вою, волкам приходилось солоно.

Великолепно начатая атака заканчивалась пшиком. Второй зверь опрокинулся набок, брызжа кровью из рассечённого горла, и его собратья подались назад. Пятились они медленно, рыча и показывая клыки, но пятились.

Не отступил лишь самый крупный, тринадцатый волк, вожак, как прозвала его для себя Райна. Они кружили с Одином, грозя друг другу; валькирия заметила несколько ран на теле зверя, окровавленную и слипшуюся шерсть, однако и отец на правую ногу ступал как-то неуверенно, а левая рука и вовсе повисла плетью.

Райна с яростным кличем бросилась в атаку, меч со свистом и шипением рассёк воздух, полыхнул, словно настоящее солнце, но след оставил совсем не тот, что рассчитывала воительница. Что-то изменилось за немногие прошедшие мгновения схватки, зверь словно наливался силой – в небе всё ярче и ярче пылало багровое око, словно провал в огненную бездну; и туда, в бездну, пусть и через врата над головой Райны, тянулась незримая, но крепкая пуповина.

Так и есть, меч валькирии едва оцарапал шкуру зверя, а мех его и подшёрсток словно вмиг обрели прочность лучшей стали.

Заржал Слейпнир, так и круживший над сражавшимися. Отец почему-то выбрал биться пешим, но она, Райна-Рандгрид, ничем не связана.

Она вскинула руку, призывно свистнула. Восьминогий конь всё понял разом, кинулся к ней; валькирия схватилась за поводья и едва удержалась в седле – с такой быстротой ушла из-под ног земля.

Воительница не видела устремлявшихся с небес магических потоков, только чувствовала. И то лишь потому, что они, как и она сама, пришли из далёкого прошлого, тянулись от изначальных Источников, насколько она успела уловить – от самого Кипящего Котла.

Но почему?.. но как?

Слейпнир не нуждался ни в управлении, ни в понукании, он сам нёс её туда, к багровым вратам, ко кровавой рваной ране в ткани мира, и альвийский меч представал сейчас поистине ланцетом в руке опытного лекаря.

Разрубить пуповину, и эти звери станут уже никому не опасны.

– Быстрее, дочь! – грянул с земли громовой голос Одина.

Райна мельком взглянула вниз – отец кружил, отбиваясь от вожака, а со всех сторон к Владыке Асгарда уже подступали остальные волки, уцелевшие в схватке с валькирией.

Старый Хрофт понимал, что она собралась сделать.

Тёмное небо, серная вонь становится почти невыносимой. И одновременно растёт узнавание – валькирия уже сталкивалась с этой мерзейшей мощью, она помнит её, как вкус старого вина.

…Точно так же они рвались тогда вверх по склону старого холма, выглаженного пламенем, прячась за вставшими торчком валунами; а на самой вершине точно так же пламенело нечто вроде портала, или врат, но не для того, чтобы кто-то куда-то бы спасся – нет, оттуда лилась сила, и те, кого в Долине Магов прозывали Безумными Богами, находили ей стоящее применение.