Пепел феникса

– Значит, придется подключить сверхспособности! – Громов сдернул с вешалки куртку и, не дожидаясь Гальяно, вышел на улицу.

* * *

1889 год Андрей Васильевич Сотников

Ах, до чего же славное у барона шампанское! Такое, что устоять невозможно!

Андрей Васильевич, конечно, помнил свой недавний конфуз с пикантными виршами, оттого старался держать себя в руках, но бокальчик-другой все ж таки пропустил, а когда в голове зашумело от выпитого, поступил разумно – решил совершить променад по парку.

Он шел неспешным шагом, прислушиваясь к тому, как многоголосый гул становится все тише, а стрекот цикад все громче. От выпитого голова сделалась легкой, захотелось вздохнуть полной грудью и воспарить к звездам.

От лирических мыслей Андрея Васильевича отвлекли голоса: приглушенный мужской и громкий, срывающийся в истерику женский. Сотников замер, не доходя всего нескольких шагов до залитой лунным светом беседки, пытаясь решить, как поступить: уйти незамеченным или дать знать о своем присутствии влюбленным. В том, что в беседке именно влюбленные, у Андрея Васильевича не было никаких сомнений: девица льнула к кавалеру всем телом, да и кавалер, по всему видать, не особенно противился.

– Максимилиан, я больше так не могу. – В голосе девицы послышались просительные нотки, и Андрей Васильевич враз протрезвел, потому как понял, кто эти двое. – Вы со мной точно играетесь: то поманите, то оттолкнете… Если папенька узнает, что я здесь, с вами…

– …Это ж какие нынче пошли нравы, – послышалось за спиной Андрея Васильевича злое шипение, и он едва не вскрикнул от неожиданности.

– Ольга Федоровна, до чего ж вы меня напугали! – зашептал он и попытался увлечь старую ведьму прочь от беседки.

Увлечь-то она себя дала, но вот успокаиваться не желала.

– В мое время, дружочек, девица на молодого человека не смела взгляда без родительского дозволения поднять, а нынче что?

– Что? – растерянно переспросил Андрей Васильевич.

– А то, что нравы нынче уже не те. Это же какой позор – незамужняя барышня в объятиях постороннего мужчины. – Графиня Пичужкина остановилась, обернулась через плечо, стараясь в темноте разглядеть хоть что-нибудь.

– Ольга Федоровна, дорогая вы моя, да пойдемте же! – взмолился Андрей Васильевич.

До чего ж неловко все вышло! Мало того, что эта сплетница завладела чужой амурной тайной, так еще и его застала, можно сказать, на месте преступления. Ей же теперь не докажешь, что он просто так прогуливался и вовсе не собирался подслушивать.

– А что это вы там делали, дружочек? – Так и есть – попался в сети к старой паучихе…