Пепел и Дым. Я (не) вернусь

– А как должно? – Нажимая, провёл вверх и снова вниз, лаская каждый позвонок.

Ответить я не успела – его дыхание щекотнуло шею.

Опустила веки. Егор поцеловал в ямочку между шеей и плечом, щетина царапнула кожу. Невидящим взглядом я уставилась на фотографию в простой, изящной рамке. Отблеск в стекле был единственным, что я увидела. Пальцы легли на живот Егора. Мышцы его тут же стали твёрдыми, губы – настойчивыми. Как должно? Знала бы я, как.

Спустив лямку платья, он погладил меня тыльной стороной пальцев. И всё: ещё один взгляд стал точкой невозврата. У поцелуя был вкус виски. И запах виски.

– Ты пьяный. – Я прикусила его губу.

– Ничего страшного. Нам это не помешает.

Молния платья на боку раскрылась. Егор сунул руку под ткань. Обеими ладонями я провела по его груди. Колечки волос под пальцами были мягкими, сам он – горячим.

– Слышала, у пьяных мужчин бывают проблемы с эрекцией.

– Сейчас и проверим. – Он спустил вторую лямку.

Под собственной тяжестью платье мгновенно упало к ногам. Двумя ладонями Егор погладил меня от бёдер до груди и впился в рот. У меня вырвался стон, стоило почувствовать, какой он большой и твёрдый. Я сняла с него рубашку и бросила к платью. Какие уж там проблемы?! Литые мышцы были напряжены, я в его руках походила на марионетку.

Язык ворвался в рот, протаранил мой. Целовал он так, что места мыслям не осталось. Не осталось ничего, кроме желания чувствовать его. Повинуясь ему, я отступала назад до тех пор, пока в ногу не упёрлось что-то мягкое.

Вскрикнула и полетела вниз, на диван. Егор навис сверху. Взгляд его опустился к моей груди, рука прошлась по телу до края трусиков.

– Это нам будет мешать. – Он рывком стянул их до коленок.

Ртом я схватила глоток воздуха. Пальцы его прошлись по моей плоти. Взгляд в глаза, и он проник внутрь.

Одним проникновением он запустил по телу миллиард крошечных тёплых искорок. Я попыталась воспротивиться желанию, острому возбуждению, охватившему меня, но не смогла. Этот бой был проигран заранее.

Егор выругался. Прихватил сосок зубами, прижал и лизнул самый кончик. Подул на влажную кожу.

По телу пробежала дрожь. Всхлипнув, я сильнее впилась в плечо.

– Ты ведь стерва, Полина, – просипел он, быстро тронув губами скулу. – Красивая стерва. На хрена тебе Богатырёв?

– Не твоё дело, – простонала я, провела рукой по его плечу к затылку и сгребла волосы. – Или ты хочешь поговорить о нём?

– Я тебя хочу.

Он навис надо мной.

Я тоже хотела его. Врать было бессмысленно: он знал это не хуже меня самой.

Только я хотела расстегнуть его брюки, он отбросил мою руку. Справился сам. Стоящий твёрдый член упёрся в меня. Дразня, Егор провёл головкой между половых губ. Меня опять охватила дрожь. Смочив пальцы слюной, он зажал меж них сосок и потёр. Сильно, причиняя удовольствие на грани боли. Проник в меня совсем немного и подался назад, только я раскрылась сильнее.

– Сукин ты сын! – Расслабившиеся было пальцы в его волосах сжались. Я дёрнула его на себя. – Не дразни меня, Дымов.

– А то что? – просипел он мне в губы. – Нажалуешься Кузнецову? Или Богатырёву?

– Найду того, кто пишет про тебя статьи, Дымов, и подкину пару свежих идей. Как тебе?

– Стерва, – прорычал он и толкнулся вперёд.

Не осталось ничего, кроме нас двоих. Он заполнил меня без остатка: тело, разум, всё, что было во мне. Перед глазами замелькали то ли лампочки под потолком, то ли огни ночного города, то ли вырвавшиеся наружу тёплые искорки.

Громко, несдержанно застонав, я развела ноги шире. К чему лицемерие? Я хотела его, он был мне нужен. Пожалею ли завтра? Возможно, но это будет уже завтра.

Я с силой царапнула его, ногти оставили на коже белые, сразу же исчезнувшие следы. Егор вошёл до упора несколько раз. Погладил по бедру, стиснул ягодицу и проник так глубоко, что я закричала.

– Плохо же тебя Богатырёв трахает! – Он ткнулся носом в скулу, губами в шею. Прикусил кожу.

– Зато ты всех трахаешь хорошо!

С очередным его проникновением я что есть силы вогнала ногти в его кожу.

Егор зашипел, грязно выругался, и, смяв мои губы грубым, беспощадным поцелуем, задвигался быстро и ритмично. Гонка, к которой я не была готова. Сознание поплыло моментально. И так болтающийся на нитке мир полетел в пропасть сбитой ёлочной игрушкой и разбился вдребезги на дне чужих чёрных зрачков. Осколки сразу охватило пламенем. Я изогнулась, и Егор припал к моей шее. Новая волна мурашек, безудержная дрожь. Привкус то ли его, то ли моей крови во рту, запах дорогого виски, сладко-сливочное послевкусие… Ликёра или его губ?

Тело напряглось до предела, но… снова наступила пустота. Продлилась она мгновение: перевернув животом вниз, Егор приподнял меня, надавил на плечи, заставляя опустить голову на подлокотник, и с маха взял.

Я застонала. Тепло внизу живота превратилось в пламя. Пара толчков – и желание стало болезненным спазмом. Он что-то сказал, но слов я не расслышала. Мелькающие перед глазами картинки соединялись в цепочку, но стоило им выстроиться, цепочка разлетелась.

– Егор!

– Лина…

Если бы мир не разлетелся до этого, разлетелся бы сейчас.