Пепел и Дым. Я (не) вернусь

Заводя сына в квартиру, я лихорадочно вспоминал, не оставил ли где-нибудь нечто, для глаз пацана его возраста не предназначенное. Поймал себя на этом и едва досадливо не выругался. Когда в последний раз открывал журнал с откровенными картинками, уже и не вспомнить. На хрена оно мне, если хоть каждый день наслаждайся этими «картинками» в живом варианте.

– У тебя прикольно, – констатировал сын, пройдясь по квартире.

Да уж, прикольно. Прикольнее не придумаешь.

Я убрал с барной стойки пустую бутылку от текилы и, встав лицом к комнате, опёрся на стойку локтем. Сын прошёлся по гостиной снова, а мне подумалось, что не так давно мы с его матерью занимались сексом на этом самом диване. Тогда я понятия не имел ни о том, что у меня есть ребёнок, ни о том, что пройдёт всего ничего, и предыдущие годы окажутся исполосованы правдой.

Тим остановился напротив полки с фотографиями.

– Это же мама! – воскликнул он и повернулся. Как будто ему нужно было подтверждение.

Вот же! Лучше бы я не пустую бутылку убрал, а этот снимок. И не сегодня, а в какой-нибудь позапрошлой жизни.

Я подошёл, взял рамку. Тимоха вытянулся в струнку, пытаясь рассмотреть фотографию. Пришлось отдать её ему.

– Ты здесь другой.

– Другой? Ну да, мне здесь на десять лет меньше, чем сейчас.

Сын нахмурился. Мотнул головой и оторвал взгляд от фотографии.

– Просто другой.

– И какой же?

Похоже, вопрос поставил его в тупик. От усердия он поджал губы.

– Счастливый, – ответил наконец, когда я уже и забыл о вопросе и пошел к двери. – И мама тоже счастливая. Почему вы поругались? – увязавшись за мной хвостом, спросил он.

Я не повернулся. Его «счастливый» в который раз стало ударом. От бессильной ярости вздулись вены. Другой – счастливый. Сколько бы ни было побед у меня за спиной, сколько бы титулов я ни получил и сколькими бы банковскими счетами ни обзавёлся: всё это было дымом. Туманом, призванным на какое-то время скрыть действительность, в которой от счастья остался только снимок.

Я буду любить тебя всегда…

Сын вышел со мной в кухню и, больше не задавая вопросов, уселся на диван.

– Где твой телефон?

– В куртке. А что?

– Давай сюда.

Тим слегка поколебался, но всё-таки ушёл за мобильным. Вернулся и протянул молча. Телефон был выключен. Я нахмурился. Стоило нажать кнопку включения, посыпались оповещения о пропущенных вызовах и пришедших сообщениях. Я и не заметил, когда он отрубил телефон.

– Не делай больше так, – сказал жёстко.

– Надоела она, – огрызнулся Тим враждебно. – Не хочу с ней говорить.

– Никогда больше так не делай, – прочеканил я, схватив сына за плечо. – Никогда, Тимофей.

– Почему?

Почему? Я бы мог рассказать ему почему, но для этого он был слишком мал.

Сын смотрел с ожиданием. У меня внутри клокотало, но дело было не в Тиме – во мне самом. Даже правда не смогла избавить меня от отшлифованного годами чувства вины.

– Позвони матери. – Я протянул ему сотовый.

Тим дёрнул плечом.

– Не буду я ей звонить! – Он вывернулся и отошёл. Отвернулся.

Надавить на него? Как оно – правильно? Заставить поговорить с Ангелиной? Наверное. Но вместо этого я сам ответил на не заставивший себя ждать входящий.

Ангелина

Сколько раз набрала сына за последние два часа, не знаю. Бесконечно много. Снова, снова и снова, пока вместо гудков не услышала, что его телефон выключен. И тут меня накрыло новой волной истерики. Кусая ребро ладони, я пыталась уговорить себя подождать. Не действовало. Почему всегда эти дурацкие гудки? Почему выключен телефон?!

Я боялась выходить из дома, боялась, что сын вернётся, а я об этом не узнаю, но ещё больше я боялась, что он не придёт. В прошлый раз его нашёл Егор, а что теперь?

– Тим! – Думала, закричу, но голос сорвался. – Тим! Ты меня слышишь?!

Вместо голоса сына услышала другой.

– Тим у меня.

Облизнула губы. Дышать. Только дышать – глубоко, размеренно, пока паника и рыже-красные огоньки не отступят.

– С ним всё в порядке, Лина. Не переживай.

– Привези его домой, – потребовала сипло. – Немедленно, Дымов!

– Он не хочет домой.

Подбородок задрожал. Егор говорил очень спокойно, и на фоне этого спокойствия я понимала, насколько же я жалкая. Всё та же девочка, лишившаяся всего, а он – недосягаемая звезда.

– Привези моего сына домой, Егор! – зарычала сквозь слёзы. – Ты не имеешь права забирать его, Дымов. Не имеешь права увозить к себе, чего бы ты там ни надумал. Я позвоню в полицию! Я…

– Он не хочет домой, – повторил Егор жёстко. – Он не хочет видеть тебя. Тебе лучше подумать, Лина, как исправить это, а не о том, на что я имею право, а на что нет. Хоть раз подумай о чём-то кроме своих желаний.

– Ты мне ещё смеешь это говорить?

– Смею, – отрезал он. – И если ты продолжишь в том же духе, наш разговор закончится. Хочешь вызывать полицию – вперёд. Только ничего хорошего после этого не жди.

– Не угрожай мне.

– Я тебе не только про себя говорю. Думаешь, Тим тебе это простит?