Пепел и крылья

Эша смутилась, почувствовав себя застуканной на чём-то сомнительном. Стало неуютно. Захотелось бросить всё, как она обычно поступала в последнее время, но элвинг набрала полную грудь воздуха, задержала дыхание и выдохнула вместе с сомнениями. Девушка чувствовала, что в этот раз на кону не только её жизнь, и что она – лишь одна из ниточек истории, что прямо сейчас стягиваются в тугой узел.

– Нашла!

Аббис поманила Эшу и ткнула пальцем в белой перчатке в страницу.

– Вот наш код.

– Отлично, – ответила Эша, посмотрев на карту. – Это же торговый кварт. Я знаю, где это. Как раз мимо ремесленников. Недалеко от лавки Вэл Стуриона!

– Смотри, Ашри, навестим девочку и в Силурию. И чтобы никаких больше отговорок.

– Абби, ты всего на пять оборотов старше меня, а ведёшь себя, как моя бабуля!

– Или у тебя не было бабули, или ты совершенно её не уважала, Ашри.

Аббис вызвала служителей архива, закрыла заявку и направилась к выходу.

– Уверена, что именно этот дом? – Эша окинула взглядом трёхэтажный особняк, расположившийся в тихом закоулке торгового кварта: тусклые стены, разбитые окна, засохшие плети плюща, чёрные дыры провалов черепицы на крыше. – Выглядит так, будто здесь уже век никто не живёт.

– Судя по координатам, это он, – сверилась с планом Аббис.

– Он не похож на уютное гнёздышко четы Критару, – хмурилась Эша. – Совсем не вяжется с образом аккуратной аллати. Может, тут пожар случился, и они перебрались к друзьям?

– Смотри внимательнее, Эша, – улыбнулась Аббис, глядя за спину спутницы.

Элвинг оглянулась, но там не было никого. А аллати уже шла к парадному входу.

– Оу, ты меня впервые назвала не Ашри. Ты случаем не заболела?

Крыльцо болезненно скрипнуло, когда Эша поднялась к двери. Подумав, она трижды ударила входным молоточком, который держал в зубах печальный лев. Как и следовало ожидать, никто не открыл.

Элвинг без труда вскрыла замок.

– Смотрю, у тебя появилось много новых талантов, – усмехнулась аллати.

Эша пожала плечами. От неё не укрылось, что Аббис держала ладонь на рукояти кинжала.

Дверь, застонав, открылась. Дорожка света упала на выцветший пол.

– Да, похоже, давно тут гостей не было, – осматриваясь, прошептала Эша.

Просторный холл с раздвоенной, как язык змеи, лестницей выглядел не лучше, чем фасад: часть мебели сломана, вещи разбросаны, по углам и на потолке сети паутины, а на ней, словно конфетти благополучного прошлого – кусочки цветной штукатурки. Стены, покрытые маслянистым налётом, облупились и пошли трещинами.

В вазе на столике торчали почерневшие цветы. Эша дотронулась до одного, и весь букет осыпался прахом на стол. Казалось, каждая частичка падала с оглушительным шумом, а может, от гнетущей тишины у элвинг гудело в голове.

– Мёртвые цветы в доме цветочницы. Иронично, – покачала головой Эша и, заметив на полу брошенную газету, подняла её. – Взгляни! Ей и трёх дней нет!

– Не нравится мне тут, – произнесла Аббис.

– Проверим верхние этажи.

Каждый шаг отзывался противным скрипом половиц. Аббис и Эша поднялись на второй этаж, затем на третий. Кругом царили всё то же запустение. Стены, пол, потолок и каждый предмет покрывал слой то ли грязи, то ли копоти.

– Тебе не кажется, что снаружи дом выглядел меньше, чем внутри? – Эша потянула очередную дверь. – Пусто. И так тихо, как в склепе…

Вдруг краем глаза элвинг заметила скользнувшую тень. Маленький расплывчатый силуэт лишь на мгновение возник в конце коридора и тут же исчез.

– Сиола? – крикнула элвинг и бросилась следом.

Добежав до конца коридора, Эша увидела приоткрытую дверь, и, не обращая внимания на предостерегающий окрик Аббис, рванула её на себя.

Эша очутилась в небольшой спальне: на полу разбросаны игрушки, в углу большое круглое зеркало на львиных лапах, рядом распахнутый шкаф с рядками детской одежды, а напротив кровать, где под стёганым цветастым одеяльцем кто-то спит.

– Сиола? – позвала Эша.

Никто не ответил. Элвинг ощутила холод. Дурное предчувствие заставило судорожно сглотнуть. Шаг, второй.

– Сиола? – прошептала Эша и рывком откинула одеяло.

Приторно сладкий запах ударил в нос. Глаза заслезились. Эша закашлялась, прикрыла рот и нос рукавом и отшатнулась от кровати.

На простынях в мелкий цветочный узор лежало полуразложевшиеся тело кошки шаати. Оскаленная пасть, чёрные провалы глаз, неестественно вывернутые лапы и крылья. Животное будто пропустили через мясорубку и попытались собрать заново.

Ком подкатил к горлу, элвинг попятилась. Она хотела отвести взгляд, но не могла. Жуткое зрелище притягивало, смрад смерти проникал вместе с дыханием, чудовищная нереальность происходящего завораживала.

И тут кошка открыла пасть, словно беззвучно мяукнув. Эша вытаращила глаза, крик, не вырвавшись, застрял в груди, мешая дышать. Тишину нарушил шелест, меж клыков мёртвой шаати заструилась блестящая лента многоножки. Перебирая лапками, насекомое выбралось из нового дома и юркнуло на пол.

Глаза Эши вспыхнули огнём, пальцы зажали холод металла и одним метким ударом элвинг пригвоздила насекомое ножом к полу. Многоножка исторгла пронзительный писк и, забившись тельцем-жгутом, затихло.