Пепел и пламя

– Хочешь выпить чего-нибудь еще?

Тиффани отрицательно мотнула головой. Она была разочарована тем, что я не могу ей помочь. Это бросалось в глаза.

– Наверное, я вернусь в Храм обители Ночи. Надеюсь, в одной из библиотек отыщется подсказка о том, что из себя представляет этот артефакт. И кто знает, может, к этому времени появятся какие-нибудь новости про маму. Или про других пропавших богинь. Ливия, пожалуйста, не сердись на меня.

С этими словами Тиффани встала.

– Я пойду, если ты не против.

Мне не хотелось останавливать ее, особенно сейчас, когда она была полна решимости вернуться к поискам.

– Чем займешься? – спросила я.

Тиффани накинула на себя розовый плащ и отозвалась:

– Думаю, первым делом вернусь в тот переулок. В конце концов, не все реагируют так спокойно при виде пары больших черных крыльев.

Я почувствовала, как губы растягиваются в улыбке.

– Мне много чего довелось повидать.

– Я напишу, если будут новости. А если нет, то увидимся в понедельник в школе.

– Ты решила остаться в Париже? Несмотря на то, что не могу тебе помочь?

Тиффани кивнула.

– Все боги сейчас в Париже, поэтому конечно. Придется задержаться, чтобы что-нибудь разузнать. – Она аккуратно застегнула плащ и посмотрела мне в глаза. – Подчас остается положиться на волю случая.

Я встала, и мы обнялись.

– Спасибо за все, – сказала Тиффани. – В том числе за то, что решила мне довериться.

– Не за что. Прости, что не смогла ничем помочь.

Улыбнувшись напоследок, Тиффани повернулась ко мне спиной и направилась к выходу. Я смотрела ей вслед, снова и снова прокручивая в голове наш разговор. Мысль о том, что я, скорее всего, последняя представительница своего вида на Земле, вызывала странное чувство. На ум пришли вопросы, которые появились во время нашего с Тиффани разговора. Что представляет собой этот таинственный артефакт? Найдут ли звездные гусеницы других нимф? Интересно, как бы отреагировал Аид, узнав о существовании Тиффани? Я решила еще немного посидеть в вестибюле и собраться с мыслями. Сейчас я все равно не в состоянии внятно рассказать девочкам о случившемся.

Устало опустившись на стул, я почувствовала себя невероятно одинокой. Как же я скучаю по Маэлю! Хочу, чтобы он оказался рядом, и как можно скорее! Я ничего не знаю о сложном мире богов, а эти истории о могущественных артефактах и детях, которых поменяли местами, вносят еще большую неразбериху! Я вытащила телефон и открыла папку с фотографиями. Я несколько раз фотографировала Маэля в тусклом свете катакомб, а в самом начале нашего знакомства сделала скриншоты его фоток в «Инстаграме». Я плотно сжала губы, пытаясь сдержать слезы, которые предательски выступили на глазах, и в очередной раз пожалела о том, что у нас с Маэлем нет ни одного совместного фото. Я увеличила его изображение. Серые глаза, густые ресницы, насмешливая улыбка, таившаяся в уголках губ. Светлая, идеально чистая кожа. Даже после лета она была едва тронута слабым золотистым загаром. Я провела пальцем по его губам и быстро закрыла изображение. Уронила руку на колени и заблокировала телефон. Сердце сжималось от боли, и мне пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы слезы не хлынули из глаз потоком.

Увижу ли я его когда-нибудь еще?

Я удивленно вздрогнула, когда из зала донесся звучный, усиленный микрофоном голос Энко:

– А сейчас – время для последней песни! Спасибо, народ! Сегодня вы по-настоящему зажгли!

Торопливо убрав телефон в карман, я решительно вытерла слезы. Время действовать. Маэль должен мной гордиться. Он тоже никогда не сдавался. Я докажу нам обоим, что со всем справлюсь и без него. Вот только я до сих пор не знаю, как убедить Энко не рассказывать отцу о Тиффани… Аид, скорее всего, устроит настоящее светопреставление, а мне оно ни к чему. Многие боги исчезли, возможно, даже погибли. Хватит. К тому же я по-прежнему переживала из-за того, что во время телефонного разговора Зевс угрожал испепелить Нерея. Разъяренный бог подземного мира, пытающийся убить собственную дочь, будет сейчас очень некстати. Нет, я сделаю все, чтобы убедить Энко держать рот на замке. Я тихонько вздохнула. Да уж, та еще задачка…