Пепел и пламя

Джиджи и Селки очень сблизились. Если точнее – стали просто неразлучны. Я была рада за Джиджи. Помню, когда мы только познакомились, она все еще грустила из-за своего бывшего парня, но теперь все изменилось. Открытый и непринужденный сын речного бога идеально ее дополнял. Глядя на подруг, сидящих за круглым столом в компании своих половинок, я подчас чувствовала себя пятым колесом в телеге. Впрочем, наша компания была такой странной и разношерстной, что это чувство быстро проходило.

У Эдипа, который, к слову, выздоровел, были припасены мудрые изречения на все случаи жизни. Гермес – просто солнышко, тут и говорить нечего, а Тиффани оказалась такой доброй и милой, что не могла не нравиться. Я же не хотела, чтобы мои страдания из-за Маэля повлияли на командный дух, поэтому улыбалась, хотя сердце у меня разрывалось. Я устала от страха, неуверенности и беспокойства, у меня опускались руки, но я снова и снова заставляла себя собраться и повторяла, что у меня замечательные друзья. Пока мы копались в бумагах, Эванджелина играла со звездными гусеничками. Они носились по комнате, словно солнечные зайчики, и со временем научились выполнять акробатические трюки высшего пилотажа.

Когда по вечерам мы выходили из прачечной, нас поджидала звездная туманность. Человечество привыкло и к ней, и к ранним сумеркам. Ученые неоднократно говорили, что это природное явление не представляет опасности. Социальные сети пестрели красочными фотографиями, и уже вскоре туманность стала неотъемлемой частью небосвода.

Перед сном я регулярно удаляла сообщения от Энко. Я думала, что после нашей ссоры он расскажет Аиду про Тиффани, но бог царства мертвых пока не объявился. Энко не устраивал мне засад и не преследовал меня. Как ни странно, у меня возникло ощущение, что он и правда сожалел о случившемся. Но я не хотела рисковать и посвящать его в наши планы. Поэтому удаляла все его сообщения, даже не читая, клала телефон на тумбочку и гадала, когда же ему надоест мне писать.

* * *

В одну из пятниц мы снова собрались в нашем «штабе». Джиджи порхала вокруг Селки, который как раз вернулся с курсов по подготовке пловцов-спасателей. Его волосы были еще влажными, и Джиджи увлеченно играла с непослушными светлыми локонами. Она по обыкновению принесла с собой домашнее печенье, которое мы уже разобрали. Джемма с Ноа внимательно изучали старые записи Никты, полные странных схем и рисунков. Никта написала своего рода иллюстрированную книгу о строении звездного неба. Ни Ноа, ни Джемма не умели читать по-древнегречески, но все равно надеялись, что им удастся найти в этих записях какую-нибудь полезную информацию. Я восхищалась их боевым настроем. Через полчаса у Ноа должна была состояться очередная репетиция, и они с Джеммой уже начали прощаться. Ноа чмокал ее в щечку каждый раз, как переворачивал страницу.

Эдип хлебал куриный суп, который принес с собой (Эдип подсел на этот суп во время простуды), и рассказывал Гермесу о том, что приготовил его по старинному семейному рецепту. Гермес кивал, как китайский болванчик, и держал у каждого уха по телефону. Похоже, он с легкостью мог одновременно и разговаривать по телефону, и участвовать в беседе. Он выглядел совсем как раньше: ухоженные ногти, блестящие кольца на пальцах, свежее мелирование. Да и одет был с иголочки. Впрочем, я подозревала, что тени у него под глазами исчезли не без помощи косметики.

Пока я наслаждалась вкуснейшим китайским чаем, Эванджелина ползала по столу, копошась в многочисленных бумагах. Дверь распахнулась, и бабочка и бумаги разлетелись по комнате.

– Небеса великие! – вскричала Тиффани вместо приветствия, розовым вихрем врываясь внутрь.

Джиджи уставилась на нее широко раскрытыми глазами, Селки и Ноа с Джеммой вскочили, я отставила чай в сторону, а бедный Эдип от удивления вылил на себя суп.

Тиффани подлетела к столу и воскликнула:

– Я нашла его!

Она была так взволнована, что за спиной у нее выросли крылья.

Гермес пригладил встрепанные волосы и изобразил на лице вежливую улыбку:

– Привет, Тиффи. Здорово, что ты к нам присоединилась. Как понимаю, у тебя есть новости?

Эдип пробормотал, что ему нужно вытереть рубашку, и вышел из комнаты, а Эванджелина подлетела к Тиффани и описала несколько кругов у нее над головой. Звездные гусенички, живущие у Тиффани в волосах, приняли вызов и бросились в погоню. Эванджелина принялась кружить по комнате, выписывая немыслимые пируэты, а гусенички следовали за ней по пятам.

Тиффани тем временем вывалила на стол целую кипу свитков папируса.

– Та-дам, вот и они, – торжественно объявила она, с гордым видом скрестив руки на груди. – Теперь можете официально называть меня героем.

– Понятия не имею, о чем ты, но сейчас ты и правда похожа на героя, – с полной серьезностью ответил Ноа. – Особенно с этими крыльями.

Темные крылья у Тиффани за спиной тут же исчезли.

– Извините, – со смущенным видом сказала она, – такое случается, когда я сильно волнуюсь.

– Как понимаю, это те самые дневники, в которых Никта пишет о подмене детей? – заключил Гермес.

Джиджи вскочила с места.