Оптимизм — это не совсем то, что я поняла из его долгого молчания.
— Так будет лучше для всех нас, — сказал он.
— Там так тихо, — сказала я. — Это…
— Нервирует.
Да. Неестественно тихо, даже для дневного времени. Я бы ожидала, что в Сивринаже будет заметна большая активность. Может быть, больше баррикад или больше войск, размещенных за границами города. Но даже когда мы прибыли сюда на рассвете, все было тихо.
— Они готовятся к встрече с нами, — сказала Джесмин. — У них недостаточно воинов. Они должны использовать все, что могут, для обеспечения безопасности внутренних районов города, а не бежать и встречать нас здесь, оставляя свои другие стороны незащищенными.
С точки зрения логики, это имело смысл. Вейл тоже был с этим согласен. Но все же… что-то в этом было такое, что заставляло волосы вставать дыбом на моей шее.
— Тебе лучше не быть мягкой, принцесса, — сказал Райн, толкая меня в плечо. — Ты что, боишься?
Я бросила на него испепеляющий взгляд, и он усмехнулся.
— Так-то лучше.
— Я не боюсь. Я просто…
Я оглянулась на город. Потом на него. Потом на город.
Хорошо. Может быть, я боялась.
Я решила:
— Я чувствую себя так же, как перед последним испытанием.
Я оглянулась на Райна — лицо его было серьезным, он смотрел на горизонт, розовый свет заката очерчивал его профиль, и вдруг страх пронзил меня еще глубже.
Его взгляд переместился на меня, и я увидела, что страх отразился в них, как в зеркале. Это всколыхнуло сложный узел эмоций в моем животе, слова, которые я не знала, как распутать.
Он отвел прядь волос за ухо.
— Я всегда восхищался тобой, — сказал он. — То, что ты сражалась, даже когда боялась. Не смей останавливаться и сейчас. Что бы ни случилось.
Я криво улыбнулась.
— Ты и тогда так говорил.
— Я помню. И, когда ты перестала сражаться это действительно разбило мне сердце.
Я не знала, что на это ответить. Я решила сказать:
— Что ж. По крайней мере, теперь мы сражаемся.
Прозвучал слабый смех.
— Это точно, черт возьми.
— Этого будет достаточно. — Я надеялась, что это не прозвучало так, будто я успокаиваю себя, хотя так оно и было. — Демонстрация силы. Это все, на что они реагируют.
Сама того не желая, я коснулась своего знака.
Давно я не слышала его голоса, даже в своей голове. Его звук вывел меня из равновесия.
Райн, словно увидев это — потому что, конечно, он это видел — задержал свою руку на моей пояснице, успокаивая.
— У них не будет ни единого шанса, — сказал он.
Но мне показалось, что в его голосе прозвучала неуверенность?
Я слегка повернулась, намереваясь встретиться с ним взглядом, но движение лишь прижало меня к его руке. В итоге я прислонилась к его плечу, положив на него голову.
Это было… приятно, впитать эти последние несколько минут личного общения. Это было не так, как заниматься с ним сексом. Даже не так, как спать рядом с ним. Это было что-то более интимное.
Его рука обхватила меня. Его лицо наклонилось, и когда он заговорил, я почувствовала его дыхание на своем лбу.
— Просто хочу, чтобы ты знала, Орайя, — прошептал он, — что ты была самой лучшей частью всего этого. Лучшей частью всего.
Моя грудь резко сжалась, так неожиданно и резко, что это было похоже на последствие удара. Искренность его слов словно пронзила меня.
Но еще хуже было то, что это прозвучало как прощание.
— И ты обвиняешь меня в том, что я становлюсь мягкой, когда ты сам изрекаешь эту душещипательную чушь? — сказала я, голос был жестче, чем я предполагала.
Он рассмеялся, а я нахмурилась. Но я все еще не двигалась, удобнее прижимаясь к его телу. А когда его рука опустилась к моей, я переплела свои пальцы с его, как будто это было самое естественное движение в мире.
Я не была уверена, как долго мы так продержимся. Просто смотрела, как идут минуты, пока все не закончилось.
Глава
55
Как только зашло солнце, Джесмин разбудила воинов. Кровожадный азарт прошедшей ночи исчез. Теперь солдаты были работоспособны, сосредоточены, как хорошо смазанные шестеренки, работающие только ради одной цели. Воины молча надевали оружие и доспехи, все были готовы и ждали. У нас было мало времени для нанесения удара. Каждая секунда была на счету.