Пепел и страховой бес

– Начинаем концерт по заявкам, – Кандид в коридоре изъял мобилу у заваленного бугая. – Так? «Розовая пантера»? Ты знаешь, что это значит? Это значит, что покойник в душе оставался легкоранимым невротиком. А здесь? – отправив первую мобилу в карман, Кандид экспроприировал сотовый у второго бойца. – Послушаем-послушаем. О! «Танец маленьких лебедей»! Весьма почетно. Свидетельствует о богатом внутреннем мире и несогласии с брутальной действительностью. Слышь, жиртрест, – боец-баевец пнул дрожащее холодцом тело хозяина под ребра, – кладовка где?

Настолько подавленный страхом, что не рискнул игнорировать вопрос, Гриднев замычал, тыча подбородком. Брючным ремнем окольцевав толстяку ноги, и далее следуя по указанному направлению, визитер быстро нашел за велотренажером кладовку и стал деловито рыться в закромах. С лицом, выражающим всемирную скорбь, он осматривал набор латунных шурупов, поломанный аудиоплеер, комплект шампуров, моток гитарных струн, наборную отвертку…

– Что ж у тебя так не густо, домовитый ты наш? – обернулся баевский садист-легионер к хозяину. – Где крупповские молотки, бошевские коловороты, легированные сверла?

Будь у Гриднева чувство юмора и свободный рот, он бы радушно ответил, мол, чем богаты.

– А если жена попросит забить гвоздь, ты что, дядю Васю будешь звать? Месяц тому довелось побывать в похожей квартире, – гость сладко осклабился, и цель описываемого визита стала понятна, – тоже на полках шаром покати, правда, кухонный комбайн «Мулинекс» – это что-то. Так хозяин этой хаты, оказывается, на мобиле держал Бетховена. Терпеть не могу Бетховена! – Кандиду предстояло импровизировать, что тоже приводило в полный восторг. Казалось, от предвкушения кайфа из его рта капает слюна.

Он не поленился пошуровать на верхней полке, и лицо озарилось. Мелодично запевшая острозубая пила удобно устроилась в руке пластиковой ручкой. Гриднев забился выброшенной на берег рыбкой.

– Что, одолевают смутные сомнения? – дружелюбно наклонил голову Кандид.

Гриднев расчувствовано закивал, хлюпая носом.

– И правильно. – Для верности гость заткнул кляп поглубже и зафиксировал-таки запястья Гриднева гитарной струной поверх галстука.

– Помнишь плакаты в гастрономах? Высший сорт, первый сорт, второй, третий… Эх, то ли было время… Ну-ка, что у нас за похоронный марш? – Делегат Баева пробежал пальцем по кнопкам третьего реквизированного мобильника. – Надеюсь, не Бетховен?

Гриднев изо всех сил затряс подбородком, что не Бетховен. Заиграло: «Позови меня с собой, я пройду сквозь злые ночи…».

– Что!? – Кандид посмотрел на пленника, словно на сифилитическую язву. – Ты фанатеешь от такой мерзости?!!…

* * *

– Но ведь не из Зазеркалья же у меня двойник объявился? Пусть это маскарад, но маскарад первоклассный, с обязательной кропотливой подготовкой. Фотки мои чуть ли не под лупой изучались. А где еще найти галерею моих профилей, как не у вас в «Личном деле» за семью печатями? Слушай, а возможно какую-то инфу нарыть из журнала учета документов? Посмотришь?

– Что смотреть, я и так неплохо помню, сама недавно расписывалась, – не покривила душой Настя, – и если ты надеешься выйти на оборотня через этот талмуд, то задача крепко усложняется. Сережа, ты в буквальном смысле ходил по рукам. Твое мощное, прости за каламбур, дело по очереди украшало все столы Главка.

– Допустим, – не сдавался Пепел, – а ты припомни, было ли такое, чтобы за последние эдак полгода кто-нибудь из…

– Нет, не было, – перебила Настя, которую Сергей начинал ценить за понимание, – все, как ишачили нищими цирковыми мышами, так ими же и остались. Ты копаешь не в том направлении, говорю тебе. А вот зато, – хитро сощурилась она, потянувшись за пачкой сигарет, – зарегистрирован один странный товарищ.

– Кто такой? – подобрался Пепел.

– Да из Интерпола. Некто Даниил Кутузов.

Слова Анастасии Сергея не обнадежили.

– Интерпол, Кутузов… – задумчиво произнес он, прикуривая по доброму Настиному примеру, – Не вспомнили ли мне кругосветку и кокаинового латиноса? [18] А ты можешь достать его данные – адрес там, фотку? Моих ресурсов на это уже не хватает.

Настя только усмехнулась.

– Боишься? – подзудил Пепел, смекая, что не обязательно Интерпол может ним интересоваться из-за историй давно забытых дней. Ведь недели не прошло, как Пепел пересек в обратном порядке российскую границу.

Анастасия поморщилась:

– Не бери на слабо, я, правда, не могу достать его адрес.

Пепел призадумался. Павлову посвящать в это пока не резон, но подробности обратного путешествия из Австралии носили некую странность, начнем с того, что проигравшегося в пух и прах Пепла стал настырно зазывать поохотиться в Китай на камышовых кошек путешествовавший в соседней каюте важный харбинский чиновник. Причем, сулил безвозмездную спонсорскую помощь.

– Слушай, – оживилась Настя, – не надо идти кривой дорогой. Хочешь узнать Кутузова поближе? Пяток октября – День сотрудника угрозыка.

– А мне казалось, день учителя, – ухмыльнулся Пепел. Он не собирался посвящать Павлову и в парочку других своих задумок, как выйти на двойника.