Пепел кровавой войны

– Я не стану принимать лекарство, пока мы не поймем, можно ли подойти к Вратам до рассвета, а если нельзя, то я просто буду спать целый день. – Неми проверила, плотно ли сидит на клетке Зитатрис промасленное покрывало. – Ей не нравится покидать вардо, и она, когда волнуется, реже несет яйца. Поэтому я должна экономить те, что есть.

– Ты не обязана мне ничего объяснять, – сказал Мрачный. – Ты заботишься о себе, я тоже… В общем, я разрешаю тебе заботиться обо мне. Так надежней.

– Тогда дай взглянуть, не разошлись ли швы. – Неми уже собиралась поставить клетку на землю, но Мрачный замахал рукой:

– Нет-нет, с ними все в порядке.

Это была не совсем ложь, потому что он не чувствовал сильного недомогания, чем обычно, но даже попытка стащить с себя мокрую рубаху причинила бы ужасную боль. Дайте сначала добраться до Гын Джу и Чи Хён, и уж тогда он начнет беспокоиться за свои раны, а также за судьбу Звезды и прочие обыденные вещи.

– Как думаешь, Пурна поладит с твоей матерью? – спросил Дигглби, вглядываясь в даль сквозь дождь. – Я никогда бы себе не простил, если бы связал еще одну бедную тварь, как когда-то Принца, но все же хотел бы найти какой-нибудь другой способ оказаться сейчас с ними. Обернуться мухой и подслушать…

– Думаешь, они начнут выяснять отношения?

Мрачный всю дорогу представлял, как мать сердится на Гын Джу, и даже не задумался о том, что она может поссориться с Пурной.

– Уверен, они теперь неразлейвода, – сказал Дигглби. – Пурна жить не может без всей этой варварской клоунады. Только не обижайся.

– И не собираюсь.

– Остается надеяться, что им повезет и Хортрэп обойдется с ними мягче, чем с другими, доверившимися ему, – угрюмо проговорила Неми. – И что Отеан еще не пал.

– Везет дуракам и пьяницам. – Дигглби поднял свой утративший глянец мешок и вышел под дождь. – Но я чувствую, что все будет замечательно. Никто не хочет заключить скромное пари на то, что мы скоро увидимся с нашими старыми друзьями?

Глава 12

– Знаешь, пожалуй, это уже чересчур.

Марото поднял голову и увидел, как череп в зеркале сделал то же самое. За почти неделю, миновавшую с момента отплытия из бухты Дарниелла, они превратили заднюю половину капитанской каюты в гримерную, и было бы позором не воспользоваться ею, но сейчас он вдруг передумал.

– Я слишком стар для этого дерьма.

– Некоторые вещи неподвластны времени, – ответила Люпитера, чей грим был еще белей, чем свинцовая мазь, которой она раскрасила его. – И если ты захочешь смыть раскраску после всего того времени, что я на нее потратила, я тебя по губам нашлепаю.

– Надеюсь дожить до такого счастья, – проворчал Марото и потянулся за бутылкой с папайевым грогом, что стояла на туалетном столике. Острый тропический аромат напоминал ему запах блеска для губ Пурны, и только этот приступ ностальгии помог ему проглотить приторное пойло. И еще необходимость взбодриться перед сумасбродной предрассветной высадкой. – Так вот, Карла…

– Люпитера, – поправила она, подняв пузырек с розовой, как сахарная вата, помадой. – Карла не появится, пока все это не закончится, а оно вообще не закончится, пока не придет пора сражаться.

– Забавно, в молодости мы думаем, что когда-нибудь перерастем наших демонов, – заметил Марото, хмуро глядя на свое отражение. – Но чем старше мы становимся, тем больше радуемся уже тому, что можем сохранять хотя бы ритуальный контроль над ними.

– Забавно – это подходящее слово.

Люпитера наклонилась над костями только что съеденной жареной курицы и открыла золоченый инсектариум за туалетным столиком. Теми же самыми щипчиками, которыми вылавливала маринованные огурчики из бочки, стоявшей рядом с ее стеганым креслом, она достала из-за ограждения таракобру. Потом прикрыла глаза и с легкостью, достигаемой только долгой практикой, подняла чешуйчатого жука над удивительно гладким для ее возраста лицом и выдавила ядовитую слюну себе на веки.

– Не хочешь повеселиться?

– Нет, эта штука испортит мой череп, – ответил он, хотя прекрасно понимал, что может принять яд и получить тонизирующий эффект без переливающихся лиловых опухолей в нежных тканях. В свое время он баловался насекомыми так отчаянно, что чуть яйца не посинели, но с возрастом отказался от этого, а после встречи со жрецами из Ассамблеи вексов, которые буквально кишели тараканами, стал испытывать к ползучим тварям полное отвращение.

Если бы он чувствовал то же самое перед битвой у Языка Жаворонка и остался бы в трезвом сознании, то мог бы защитить Пурну от смертельной раны… Возможно, смертельной, как уточняла Бань каждый раз, когда он заводил разговор о своей погибшей подруге, но ведь она до сих пор не теряла надежду отыскать кого-нибудь из своей старой команды, хотя Марото был уверен, что все они погибли, когда корабль затонул у берегов Джекс-Тота.

И если уж сама Капитан Позитивность считала их внезапную атаку безнадежным предприятием, какого демона Марото не отказался в этом участвовать?