Пепел любви

Как же Себастьян найдет ее? Он даже интуитивно не сможет отыскать ее в этом лабиринте папоротников, лиан и пальм.

Она не знала, есть ли среди окружавших ее растений съедобные. В отчаянии она поняла, что может умереть от голода в этой чаще. К тому же, ее побег несомненно разозлил Себастьяна. Возможно, он даже не стал ее разыскивать и улетел, обрекая ее на голодную смерть или на съедение диким зверям. По щекам Лауры покатились слезы. Она чувствовала себя маленькой девочкой, потерявшейся в незнакомом людном месте. Она искала ориентиры, но не находила их, и совсем потеряла надежду на спасение.

Теперь она знала, что поступила глупо, убежав от Себастьяна. Было бы достаточно одного резкого слова. Лауре хотелось плакать, но она прекрасно знала, что слезами горю не поможешь. Лучше она хорошенько поразмыслит и, может быть, придумает какой-нибудь выход из положения.

Неожиданно она вспомнила книжки про американских индейцев, которые читала в детстве. Индейцы могли узнать, что по их тропе прошел белый человек, по едва различимым следам, которые он оставил в лесу. Сломанная ветка или отпечаток ботинка в грязи могли рассказать им целую историю.

С безумной надеждой Лаура огляделась вокруг. Когда она бежала, ветки цеплялись за ее одежду. Возможно, на одной из них остался клочок ее блузки. Несомненно, она оставила и другие следы. Может быть, в критической ситуации она сможет найти какие-нибудь зацепки и вернуться на берег к Себастьяну.

Она осторожно пошла в том направлении, откуда, ей казалось, она прибежала. Однако, она сразу же поняла, что задумала почти невозможное. Тут и там ей попадались сломанные ветки и порванные лианы. Из-под камня, вывернутого из земли, выползали потревоженные жучки. Лаура в смятении озиралась. Как ей узнать, ее это следы или какого-нибудь крупного зверя?

Но у Лауры не было другого выхода — надо было продолжать путь. Если она останется на месте, то погибнет. Чтобы не кружить по джунглям, она оторвала от своей изодранной блузки узенькую полоску и привязала ее к дереву. От помеченного дерева она осторожно двинулась вперед, с каждым шагом напряженно вглядываясь в окружавшую ее растительность. С отчаянной надеждой она искала свои собственные следы, время от времени зовя на помощь. Она прислушивалась, не кричат ли ей в ответ. Никто не отзывался, но она не сдавалась. Убегая от Себастьяна, она порвала много лиан и сломала не одну ветку, и теперь видела эти повреждения, или думала, что видит.

Ближе к ночи, после бесконечных поисков, она наткнулась на очевидный след — большой кусок рукава ее блузки, зацепившийся за колючий кустарник. Теперь она вспомнила, что на бегу почувствовала острую боль, когда шипы вонзились в ее плоть. На руке она увидела длинную красную царапину, словно от когтей бешеной кошки. Лаура возблагодарила Господа за этот кустарник и его шипы. Теперь она была уверена, что идет по правильному пути.

Прошла еще целая вечность, и она снова закричала во весь голос. На этот раз ей ответили. Кто-то услышал ее крик, и, казалось, это был Себастьян!

Она снова крикнула, и Себастьян отозвался. Почти в истерике от радости, Лаура побежала на его голос.

Наконец, сквозь зелень она увидела его и, завизжав от радости и облегчения, кинулась к нему навстречу, продираясь сквозь кусты и колючки.

— Себастьян! — крикнула она.— Я уже думала, что никогда тебя не увижу.

Однако, когда она увидела, как он мрачен, ее сердце ушло в пятки.

— Ты дура, что убежала, Лаура,— сказал он ледяным тоном, но с плохо скрываемой яростью.— Чертова дура! Я мог бы тебя не найти, ведь уже темнеет.

Он окинул ее уничтожающим взглядом. На его лице не было и тени сочувствия. Ласковое огорчение, которое она видела утром, превратилось в холодное презрение. Его лицо окаменело, подбородок казался неестественно жестким. На шее его пульсировала вена.

— Себастьян,— прошептала она. — Я очень виновата. Очень.

Себастьян, очевидно, не собирался ее прощать.— Хорошо, если ты это поняла,— сурово сказал он.— А теперь пошли. Я не хочу здесь больше оставаться.

Он хотел сказать, оставаться с ней! От злости глаза Лауры наполнились слезами. Да, она убежала, ну и что? Разве она не достаточно из-за этого пострадала?

— Знаешь, ты вовсе не обязан был ждать меня.— Она заставила себя говорить ровно.— Ты мог бы и вернуться. Сесть на свой самолет и улететь.— Она была рада, что он это не сделал, но не могла ему в этом признаться.

— Поверь, у меня было такое желание,— ответил он.

Слезы обожгли ей глаза.

— Знаешь, мне кажется, я ненавижу тебя, Себастьян,— прошипела она.

Он взглянул на нее с презрением, но продолжал идти, словно она ничего не сказала. Он молчал так долго, что это было уже невежливо, потом, наконец, повернулся к ней и сказал:

— Это для меня не новость, Лаура. Ты достаточно ясно дала мне понять, как ко мне относишься.