Пепел на ветру

– О чем же ты хотел поговорить?

Матвей отвернулся в досаде. Иван слегка шевельнулся. А юноша уже откровенничал:

– Она сказала, нам надо расстаться. Но ведь это же бред! Почему она одна решает?!

– Обидно, да?

– Конечно! Мы же с третьего курса вместе были!

– Она повзрослела. Поумнела. Так бывает. Не переживай.

– Как это не переживать?! Я всем друзьям рассказал, что мы поженимся, а она…

– Плохо, конечно… Понимаю, почему ты был зол. Она заслужила наказание. Не так ли?

– Что? – округлил глаза Матвей. – Какое наказание? Я… я ничего ей не сделал!

– Ничего не сделал, но спрятался. Как-то это странно… Не находишь?

– Это все из-за Инги, – буркнул он. – Она звонила утром. Орала как сумасшедшая… Сказала, что Наташка из дома удрала. А я-то тут при чем?!

– Побег двух влюбленных – это так романтично.

– Я-то тут при чем! Никуда я с ней не сбегал! Мы даже никогда не говорили об этом! И зачем? Родители на свадьбу квартиру обещали купить. Денег на путешествие дать. Зачем бежать-то?

– И правда. От родительских денег бежать глупо… Так, может, у нее кто-то другой появился?

– Чего? – нахмурился Матвей. И злость пересилила страх. – Нет у нее никого!

– Так уверен? – восхитилась я. Прищурилась и спросила лукаво. – Приглядывал за ней?

– Ну и что? – покраснел от досады Матвей. – Она моя девушка. Имею право.

– И то верно. Порадовался, что никого у нее на стороне нет?

– Чего радоваться? Если она все равно меня бросила.

– Может, ее заставили?

– Как это? – не понял он и округлил глаза.

– Ну, сам подумай. У вас все хорошо. Вы с третьего курса вместе. Родители денег готовы отстегнуть. Даже квартиру купят. Живи и радуйся. А Наташка зачем-то в бега подалась.

Матвей совершенно растерялся. Судорожно что-то обдумывая, шевелил губами. И наконец изрек:

– Бред какой-то. Кто ее запугивал?

– Ну, откуда же я знаю? Может, Инга? На тебя она сегодня на орала, могла и на Наташу.

– Ничего подобного, – возмутился он. – Наши предки были рады, когда я сообщил, что мы поженимся. А Инга… Это она сегодня такая. Обычно нормальная.

– Если так, то все наладится. В семейной жизни чего только не случается.

Матвей посмотрел с надеждой. Будто бы его отношения с девушкой действительно зависели от меня.

– Должно быть, ты сильно переживаешь, что она пропала?

– Да блин, – не сдержался он. – Что вы к ней все пристали?! Может, она на велике кататься поехала? Или с девчонками куда-нибудь рванула. Ну забыла мобильник дома, что с того?! Выходной же!

– Так ведь раньше такого не случалось.

– А теперь случилось! Нам не по три года уже!

– Хорошо, если так… Но все же. Ты не думал, что кто-то может желать ей зла?

– Кто? – округлил глаза Матвей. – Наташка добрая. Ее все любят.

– Все-все?

– Да!

– Ух… А есть кто-нибудь настолько любящий, что готов украсть из дома?

Матвей сцепил зубы и лишь головой покачал. Я вернулась к своим вопросам. Но ничего нового так и не узнала. Мы бегали по кругу, оставаясь все там же.

Я вопросительно посмотрела на Ивана. Он резко поднялся и направился к выходу. Потрепав нерадивого жениха по голове, я поспешила следом.

Не веря своему счастью, Матвей кинулся нас провожать. И когда мы уже были на лестнице, вдруг спросил:

– С ней ведь все будет в порядке, да? Просто дурака валяет?

Отвечать не пришлось. Приветливо пискнув, лифт распахнул двери. Иван покосился на меня и спросил:

– С остальными также результативно?

– Угадал. Никто ничего не понимает. Наташа – идеал женской добродетели и дочерней преданности. У нее нет ни врагов, ни завистников. Ее семья не идеальна только из скромности. Похищать ее некому. А сбегать нет причины.

– Класс.

– Ага.

– Ты бы предпочла, чтобы было иначе? Не хватает грязи?

– Так бы действительно было проще, – не стала отрицать я. – И понятнее.

– Вынужден разочаровать. Ермолины действительно почти совершенство.

– Тем хуже.

Взгляд Ивана потемнел, он спросил строго:

– Почему?

– Потому что хуже нет, когда плохие вещи случаются с хорошими людьми.

На улице окончательно стемнело. Ярким ляпистым светом двор освещали фонари. На одной из скамей я разглядела знакомый силуэт и направилась к нему. Иван последовал за мной.

Отколовшись от дружков, паренек с ссадиной на лице, ждал нашего появления. Взобравшись на верхнюю скамью, я села рядом с ним. Иван стоял чуть в стороне, но достаточно близко, чтобы все слышать.

Было прохладно. Я застегнула куртку и спросила:

– Чего вписался?

– Ты Ангел, да?

– Мы знакомы?

– Нет… Просто знаю, кто ты.

Я посмотрела на паренька повнимательнее. Он был очень худ, в одежде с чужого плеча. Костяшки на руках сбиты, но вряд ли в поединке. Скорее, поранился в порыве беспомощного гнева, исступленно молотя стену и все, что попадется под руку.

Ему не нравилось мое внимание, но он терпел.

– Славно. Тогда, если припечет, знаешь, куда идти.

Он кивнул. А я достала мобильный и показала фото Наташи:

– Видел ее?

– Красивая… На Рапунцель похожа… Ту, что из мультика. Моя сестренка его часто смотрит… Такие же волосы золотые и глаза огромные зеленые… Она здесь иногда бывает. С Матвеем.

– Вчера или сегодня была?

Паренек призадумался. И сказал: