Пепел перемен, Том 4: Ни богов, ни королей

Таринор, Тогмур и Иггмур тайно пробрались через Тимбермарк. Они двигались по окольным трактам или через маленькие рощицы, чтобы привлекать как можно меньше внимания, но всё же изредка натыкались на подозрительные взгляды. К счастью, в основном взгляды эти были направлены на младшего из братьев, а потому наёмник надеялся, что люди скорее запомнят, какой Иггмур огромный, чем то, что он был одет как северянин.

Припасы из Грарстенна значительно поредели, ещё когда путники попали к эльфам. Теперь же, когда они покинули лес, сумка, что здоровяк Иггмур неизменно нёс на плечах, и вовсе почти опустела, так что волей-неволей пришлось искать пропитание. К счастью, наёмник неплохо знал эти места. Он ставил ловушки на кроликов, собирал ягоды и грибы, с улыбкой вспоминая о Драме. Братья же, не столь знакомые с южной природой, в это время искали хворост или следили за огнём.

И вот, спустя неделю после того, как путники вырвались из Северной пущи, они оказались у Мучных ворот столицы… Где стража велела им проваливать, презрительно оглядев с ног до головы.

— Беженцев третьего дня велено за стены не пущать, — буркнул небритый мужик с алебардой. — Как война началась, сюда оборванцы вереницами потянулись. Видели хибары за предместьями? Вот туда и идите, к остальным…

— Чего ты им объясняешь, Ланс? — проворчал другой. — Гони в шею и дело с концом. Без того дел хватает. Вон Хамфри едет с полной телегой своих вонючих сыров, отсюда чую. Чёрт побери, смердят хуже, чем сапоги Хоба!

— Но мы не беженцы, — возразил Таринор. — Я знаком с управителем банка «Феннс и Драйберг», а не так давно меня принимал сам король…

— Ага, — усмехнулся стражник, — а меня — сама королева. Пошли прочь с глаз моих!

— Ах ты рожа южанская… — прохрипел Тогмур. — Да ты бы знал, где мы были! Окажись там — и тут же портки обмочишь! Мы от эльфов ушли, из самого леса…

— От эльфов, значит? А ну-ка рассказывай, что ещё знаешь? Ланс, сходи-ка за старшим…

Стражник перехватил алебарду поудобнее, и наёмник поспешил отвести северян в сторону. Когда они оказались достаточно далеко от ворот, он остановился и накинулся на Тогмура:

— Что ж ты, дурень, язык-то за зубами не держишь?

— Чего? — нахмурился тот. — Следи за словами, южанин, а не то…

— Не то что? — Таринор взял его за грудки. — В нос мне заедешь? Зарубишь топором? Здесь с эльфами воюют, а ты треплешься первому встречному о том, что мы ушли живыми из самого сердца леса. Продолжай в том же духе, и мы все окажемся на виселице. Но сначала нас будут пытать, долго и с пристрастием.

— Мне, значит, язык в задницу засунуть и тебя слушаться во всём? — огрызнулся Тогмур. — Не многовато ли чести?

— Здесь другой мир, дурья твоя башка, — выдохнул наёмник. Он отпустил северянина и окинул взглядом стены столицы, украшенные алым знаменем с золотым грифоном. — Я здесь вырос, и я его знаю. Можешь меня не слушать — и пропадёшь ни за что. Досадно, если сыновья Стейна Кривостопа закончат свои дни на виселице, как паршивые конокрады.

— Не хочу на виселицу, — печально проговорил Иггмур, — и братца на виселицу не хочу.

Великан положил руку на плечо Тогмура и добавил:

— Не надо, братец, не злись. Он помочь хочет. Слушай его.

— Ладно, чёрт с вами обоими, — буркнул рыжий. — Что предлагаешь-то? Я таких стен отродясь не видел. Высокие, зараза, из гладкого камня, никак не перелезть.

— Дело к вечеру, — ответил Таринор. — Устроим ночёвку, а утром что-нибудь придумаю на свежую голову. Достаточно будет, если в город проберусь я один. Тогда провести вас будет гораздо легче…

Путники добрались до небольшой, дышавшей свежестью рощице чуть поодаль от городских стен Энгатара, где и было решено заночевать. Таринор попытался взглянуть на братьев-северян со стороны и понял, что на месте стражника тоже ни за что не пустил их в город. Впрочем, ему и самому не мешало бы как следует вымыться и переодеться. Ничего, после всего пережитого задача пробраться в город выглядела пустяком. Он почти у цели. Завтра доберётся до банка, найдёт Рию, получит свои проклятые деньги, а потом…

Вот о том, что будет дальше, он как-то не задумывался. Впрочем, наёмнику в этом мире всегда найдётся дело. К тому же, тан Стейн хотел, чтобы его сыновья набрались опыта на юге. Что ж, с ними можно разграбить пару гоблинских пещер или устроить облаву на разбойников. С Иггмуром это, наверное, даже не будет риском. А уж потом их обоих можно отправить домой морем. И вот уже будут готовы двое прославленных воинов.

Гоблины в рассказах Тогмура превратятся в великанов, разбойники — в вооружённый до зубов рыцарский орден, а несчастное изрубленное дерево у переправы — в целую рощу злобных древолюдей. И отец будет ими гордиться, и заживут они славно, и будут добрым словом вспоминать Таринора, которого при случае непременно угостят кружкой славной медовухи…