Пепел победы

– Может, у ротного показания не совпадают с нашими? – Кострыкин с надеждой посмотрел по сторонам. – Иногда они метров на пятьдесят между собой не бьют.

– Здесь его нет, – заверил Ефимов, имея в виду ротного.

– И что делать?

– На связь выходить.

– А мы не могли ошибиться?

– Сейчас мы там, где есть, а координаты ты записал правильно, я стоял рядом, слышал. Давай, выходим на связь, уточняем. Может, они еще не подошли?..

– Да вроде бы уже здесь находились.

– Здесь – не здесь, чего гадать? Возможно, где-то рядом.

– Руслан, давай связь с ротным.

Что толку было толочь воду в ступе? Куда проще войти в связь и уточнить все у самого капитана.

– Байкал – Старцу, Байкал – Старцу, прием, – взывал Никишин к радисту второй группы, имевшей такой вот позывной Старец. Почему именно Старец, оставалось тайной даже для Ефимова. Возможно, это был намек на великовозрастность командира группы, или же имелся в виду его заместитель Петрович?

– Старец для Байкала на приеме.

– Старец, где ты находишься?

– Пусть сообщит свои координаты, – горячо зашептал Кострыкин.

– Сообщи свои координаты, прием.

– Пусть Донбасса позовет, – потребовал Ефимов, справедливо предположив, что узнать все у ротного будет гораздо точнее и, главное, быстрее.

– Позови Донбасса, Донбасса позови, прием. – Никишин замолчал и принялся ждать.

– На приеме. – Голос ротного ни с чьим другим спутать было невозможно.

Он тут же разразился бранью:

– Где вас носит, черт побери? Вы уже пять минут как должны быть здесь. Дай мне командира! Прием.

– На приеме, – обреченно, словно идя на Голгофу, отозвался Кострыкин.

– Ты где к хренам лазишь?

– Я на месте. – Несмотря на усталость группник говорил твердо.

Когда Иван чувствовал свою правоту, он мог спорить с кем угодно.

– Как на месте, если тебя здесь нет?

– Мы вышли точно по заданным координатам. – Лейтенант ухватил поданный ему блокнот радиста. – Тютелька в тютельку. Где вы?

– Какой хрен на месте, – начал было ротный, но затем словно споткнулся. – А ну еще раз повтори координаты!

Лейтенант так и сделал, а ответом ему была продолжительная тишина. Видимо, Кречетов что-то уточнял, проверял.

– Значит, так, у тебя сорок минут, жду по координатам… – Ротный назвал почти такие же, разница была только в одну цифру.

Для опытного Ефимова этого хватило, чтобы понять, что в первоначальном сообщении капитан перепутал квадрат по «игреку». Он обхватил лицо ладонями, сделал ими несколько круговых движений, стирая с кожи соль. Сергей привел мысли в порядок и поднял взгляд на группника, отрешенно шевелящего губами.

– Дай карту, – попросил прапорщик и заявил, когда она оказалась у него на коленях: – Если по хребту или вдоль него – пулеметчики не дотянут. Пусть даже придут, но моторы посрывают на фиг. Вот видишь ручей? – Группник кивнул. – Он идет почти прямиком к ротному. Можно было пойти по нему, но если нас зарисует кто-то умный и сидящий на хребте, то не отплюемся и Старец не поможет. Не успеет.

– Что ты предлагаешь? – Судя по всему, Иван на этот раз разгадал план своего зама.

– Я беру пулеметчиков и еще двоих самых уставших. Спускаюсь вниз и топаю с ними по ручью, ты с остальными идешь по скату хребта и прикрываешь нас сверху. Другого выхода не вижу.

– А если мы с кем замесимся?

– Вылезем и поможем.

– Тогда топаем?

– Топаем, – согласился Ефимов. – Примаков, ко мне обоих пулеметчиков, Жбанова и… – прапорщик задумался. – Ладно, все. Сам тоже идешь со мной.

Андрей, слышавший весь разговор командиров, согласно кивнул.

Короткий пятиминутный отдых восстановил силы, и когда четверо бойцов начали спуск, Ефимов, возглавлявший их, не ощущал прежней безмерной усталости. Если бы не боль в коленях, каждый раз усиливавшаяся на спуске и давно ставшая привычной, он вообще чувствовал бы себя отдохнувшим.

Прямо под ногами громко шумел водопад. Речка, падающая с пятиметровой высоты, билась о камни, разлеталась брызгами и вновь собиралась единым потоком. Она осыпалась на черный уступ огромного каменного монолита длинным языком русла, пропадавшего в глубине разнокалиберных камней. Налетевший ветерок принес влажную, освежающую прохладу. Выбрав место поположе, Ефимов начал осторожный спуск.

– Аккуратнее. – Подошва ботинка коснулась скользких, как лед, стенок каменного мешка. – Не спешите. – Прапорщик запустил пальцы свободной руки в трещину, удержался, переступил.

Потом он перехватился, сделал еще несколько шагов и оглянулся. Боровиков в точности повторял маршрут, пройденный Сергеем. Он уже находился подле столь удобной трещины. Ефимов двинулся дальше, ступил на относительно ровный каменный язык, устеленный тонким слоем зеленых водорослей, и с еще большей осторожностью двинулся дальше. Подошвы скользили, легко срывались со своих мест. Так что когда сплошной камень ушел вниз и под ногами зашуршали привычные валуны, прапорщик облегченно вздохнул и наконец-то смог сосредоточиться на обзоре окружающей местности.