Пепел Предтеч (СИ)

Я безотчётно схватился руками за грудь, когда моё сердце, повинуясь магии чужого голоса, стало биться с ним в слитном бешеном ритме. Я распахнул глаза, но мой мир больше не был прежним. Звенящая пустота звучала в моем сознании, и лишь изредка её взрезали всполохи моих мыслей. Я раздвинулся вдаль — вширь, и охватил собой всё пространство. В тесных коридорах, тенистых аллеях и галереях таилась тьма, но вскоре её растворил мой внутренний свет.

Я закрыл глаза — но, все равно, я видел. Ощупывал своим взглядом пространство. Я пробежался по невидимой паутине, перебирая мыслями по воздуху, как паучок по шелковистым нитям паутины — и коснулся рубиновых прядей Белки, заставив их колыхнуться. Девушка бессознательно отмахнулась ладонью, и перевернулась на другой бок, продолжая мирно сопеть в своем спальнике.

Я понял, что моя медитация длилась дольше, чем казалось на первый взгляд. Возможно, прошли не минуты. Часы.

От долгого сидения в неудобной позе ноги занемели и затекли. Я выпрямил их руками, словно постороннюю часть своего тела, и лишь тогда к моим стопам вернулась чувствительность. От уколов в ноги, как от раскалённых иголок, мои брови полезли на лоб. Изо всех сил стараясь не застонать, я пополз к себе в спальник.

Я знал — у меня получилось. Уж не знаю, как, но у меня получилось. Я видел всё, что вокруг, даже с закрытыми глазами. Я как-то мог сдвинуть вещи с их места. Это, определённо, был некий прорыв. Открытие нового измерения в сознании. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы избежать беды, или одолеть угрозы, ведь нам уже завтра выходить в этот новый, непонятный для меня мир.

Глава 4. Васильковый биом

— А на что похож наш дом? Как он выглядит? — я любознательно спросил Белку, и она оглянулась через плечо, с жалостью глядя на меня глазами цвета морской волны. Я же «потерял память», не так ли?

Мы уходили из тесных переулков и тенистых улиц лабиринта, где с нашим уходом настала тьма. Тусклый свет фонарей, закреплённых на наших комбинезонах, разгонял перед нами мрак, словно ночной маяк. Я при первом удобном случае взял их в руки, чтобы взглянуть ближе и попробовать понять, откуда берется в них свет.

Белка тогда рассмеялась от моего откровенного недоумения, как у ребёнка — крохотные размеры прожектора были несопоставимы с отдачей от него света. Булавка, которую легко потерять на полу, если уронить, светилась как типичный налобный фонарь.

«И снова неразборный корпус, словно фонарик нарисовали в воздухе» — хмуро подумалось мне. Меня больше всего тревожило, что рубиноволосая особа сама не знала, откуда берется в нем свет. «Нажимаешь, и вот он — светится!» — сказала она.

Я понял все сразу, глядя в её смеющиеся глаза, и спрашивать дальше не стал.

— Интересно, сколько таких фонариков дадут за одну душу — да в Извлекатель? — вальяжно задался Шут той же загадкой, что и я сам. Испытывая горячее желание его оборвать, я скрипнул зубами. К счастью, дальше развивать разговор он не стал, и Белка продолжила свой рассказ.

— Мы живем в Вентиляторе, — снова она назвала свой дом странным словом. — Это — место почти на самом дне мира. Серебряный пол уходит под склоном вниз, и довольно далеко. Оттуда постоянно дует в нас ветер, и чем дальше идти в ту сторону, тем он сильнее.

— Потому и Вентилятор? — догадался я.

— Наверное. Никто еще ни разу не доходил до упора — если идти несколько часов, ветер уже становится слишком силен, а дальше начинается ураган. Но зато у нас вечно свежо! И даже трубы, которые несут воздух на верхние ярусы, но могут перекачать его весь.

— Прямо как в сказке, — вкрадчиво сказал Шут, и рассмеялся.

— Но ровного места не так уж и много, — призналась Белка. — Серебряный пол идет под уклоном, так что ещё чаще мы живём в тоннелях среди скал.

— А сделать насыпь на месте наклона?

— Насыпь? — спросила Белка. Подумав, она заметила. — Наверное, так и делается. Сначала Проектором пробиваются проходы в камне, а потом слой полученной породы укладывается на пол. Это, наверное, меньше стоит, чем сделать Проектором материю из ничего.

— Все ваши вещи тоже были Проектором сделаны? — догадался я. — Светильник, спальник, комбез?

— Да, скорее всего, — рассудительно ответила девушка. — Но я слышала, что чем сложнее устроен предмет, тем трудней его становится сотворить. Если только его не копировать. Я видела, как воспитатели с помощью Проектора копировали вещи, так что я знаю. А вот с нуля они при мне никогда ничего не делали. Вот так.

— Как все любопытно устроено, — тяжело вздохнул я. Как минимум, существование псионики уже заставило меня заподозрить, что в этом мире мне может встретиться ещё какая-нибудь чертовщина. Слова Белки мои подозрения лишь подтвердили.

К тому времени мы покинули тенистые улицы, и я увидел вдруг, без малейшего перехода, лазурные скалы. Неровная порода ломаными линиями, и волнами васильковых полос шла вверх. Мы пришли в извилистые пещеры, и под моими ногами заскользил причудливый лазурный песок.