Пепел прошлого

– А скажи мне, Степаныч, во сколько в ночь пожара к тебе в дом постучалась племянница Стешиной, а? Она же приходила к тебе? Не юли только, я все равно узнаю. А заодно и расскажу ей, как ты за домом ее тетки присматриваешь.

– А как я присматриваю? Как? Плохо? Сам сказал, Илья Сергеевич, даже стаканы в серванте чистые. Все в порядке у меня с присмотром. – Степаныч глянул на Звягинцева с вызовом, решив держать оборону до конца. – И вообще, без этого, как его – адвоката, говорить больше не буду.

Звягинцев кротко улыбнулся, провел ладонью по плешивой голове, допил воду и с грохотом поставил стакан на стол.

– Не в твоих интересах, Игорь Степанович, адвоката требовать, – произнес Звягинцев и повел рукой вокруг себя. – К нашим простым вопросам могут прибавиться сложные, серьезные. Например, такие: кто позволил тебе сдавать в аренду этот дом посуточно?

– Кому?! – Седые космы задрожали, словно на них ветром подуло, губы посинели, еле шевельнувшись на следующем вопросе. – Кому я его могу в аренду сдавать, ты чего, Звягинцев, свихнулся?!

– Шлюхам с трассы. Разве нет? А если я сейчас их приведу сюда и в ряд поставлю, как думаешь, найдутся те, кто в этот дом клиентов возит, а? Думаю, найдутся, Игорь Степанович. И думаю, вот этого-то племянница Стешиной тебе точно не разрешала делать. Как там ее зовут?

Сосед уронил голову так низко, что Родионову казалось, тот сейчас коснется лбом пряжки старого потрепанного ремня на штанах.

– Как ее зовут?

– Инга, – сиплым слабым голосом ответил Игорь Степанович. – Инга Сомова. По мужу фамилия. Визитка ее у меня есть, там телефоны. Но не ее визитка, а мужа. Она ее оставила в ту ночь, когда уезжала.

– Зачем?

– На всякий случай, говорит, вдруг понадоблюсь. Только звонил я по телефонам этим, а говорить со мной никто не захотел. То мужик отсылал меня вежливо, то баба какая-то молодая, но не Инга. Потом оказалось, что телефоны все рабочие, так я с Ингой и не поговорил.

– А зачем звонили-то ей? – спросил Родионов и тоже подсел к столу, взяв у входа старую крепкую табуретку.

– Насчет машины хотел узнать. Забрать – забрала, а назад не поставила. Где-то кинула, небось. Жалко.

– А машину она у тебя брала той ночью, когда пожар случился? Так, Игорь Степанович? – Звягинцев поставил локоть на стол и подпер щеку кулаком. – К тебе в дом постучалась и ключи затребовала на правах хозяйки? Так?

– Так, да не так, – огрызнулся сосед, вскидывая голову. – Не требовала она ничего. Тряслась вся как лист осиновый – перепугана была. Пальто, ботинки в грязи. Лицо заревано. Я перепугался, думаю: в дом сунулась, а там… Потом вспомнил, что не должно там никого быть, и немного успокоился.

– Ох, Степаныч, Степаныч, погубит тебя твоя жадность когда-нибудь, – укоризненно покачал головой Звягинцев. – Вот что… Давай-ка, с самого начала и по порядку.

– С какого начала-то? Как я на рыбалку поехал или как спать лег?

– Как ты в воду провалился. Как это произошло, Степаныч? Ты такой опытный рыбак, всегда один на один с рекой и удочкой, и вдруг – в воду упал. Как так вышло? Браконьерствуешь, что ли, на старости лет?

Родионов еле скрыл недовольство. Время и так поджимало, а подполковник на пустую болтовню важного свидетеля разводит. Его лично больше интересовало, когда и для чего брала Инга Сомова машину? Куда поехала и почему не вернулась?

– Твоя неправда, начальник. Никакого браконьерства, – даже обиделся на него Игорь Степанович. – Зачем мне? Денег хватает. Пенсии две.

– Опять же аренда в помощь, так? Девицы наверняка щедро отстегивают, – поддел его Звягинцев.

– И рыбы много мне не надо, – с нажимом произнес сосед, словно и не слышал подполковника. – Никаких сетей я не ставил, не ставлю и ставить не собираюсь. А в воду я оступился… Нет, не оступился я. Вовка – сволочь – столкнул.

– Это который такой Вовка? – наморщил лоб Звягинцев. – Серегин, что ли?

– Нет. Серегин охотник, не рыбак. Вовка – племянник Лыковых. Гопник чертов! – Игорь Степанович едва слышно выругался. – Примахался ко мне: дай удочку подержать да дай! Я ему говорю: отстань, а он лезет, тварь такая. Уж выпивший изрядно. Я его толкнул, он меня, и так чуть не до драки. Потом он меня все же столкнул в воду, сволочь! И ушел.

Родионов чуть было не возмутился. Ну сколько можно пустоту гонять, а? Про Ингу, про нее надо речь вести! Но тут вдруг Звягинцев тревожно спросил:

– Я правильно понял: Вовка-гопник – племянник тех Лыковых, чей дом стоит заколоченным рядом со сгоревшим домом сестер Толкачевых?

– Ну да. Больше Лыковых у нас в поселке нет.

– Так он же в тюрьме сидел.

– Откинулся недели две назад. Все хвалился, будто мне это интересно! – возмущенно фыркнул Игорь Степанович. – Скитался где-то неделю, небось, снова воровал и явился. Собирался с Толкачевыми квасить вечером, говорил, в гости позвали. Там, небось, с ними по пьянке и сгорел.

Вот он! Вот неопознанный труп мужчины, личность которого никто не мог установить! Тело сильно обгорело, отпечатки пальцев снять было нереально. А вот биоматериал…

– Наверняка есть в нашей базе, если сидел, – покивал Родионов.