Пепел умерших звёзд

– Умение работать с информацией, – скупо улыбнулся дракон. Вдаваться в подробности – муторную экстраполяцию данных, полученных из слухов, трех бесед в разных концах города и поверхностных мыслей прохожих, – ему не хотелось. Еще меньше хотелось сообщать о мигрени, к которой неизбежно приводят подобные аналитические работы.

– Отлично, – потер руки Александр. – Клянусь Одином, просто отлично! И когда же состоится это знаменательное событие?

– Завтра.

– И что будем делать? – подал голос молчавший до этого Зиктейр.

– Предлагаю следующую комбинацию…

Глава 14

Марс, планета в составе республики Истинная Земля.

Купол Земной Атмосферы

Двадцать второе ноября 2278 года по земному летосчислению

Макс работал над новым проектом. Опасаясь, как бы кто не украл гениальную идею, он выкупил у фирмы «Серебряный Ключ» ту штуковину, защищавшую от чтения мыслей. Чем меньше другие знают, тем крепче он будет спать. Закрыв свой разум от посторонних, Аневич-Эндриксон мог творить свободно, не отвлекаясь на паранойю.

В этот раз его работа никак не была связана с «Тенями», хотя незадолго до их отлета Макс заметил, что Уррглааха талисман явно нервировал. Беспокоиться дракону было не о чем, но развеивать его опасения ученый не стал – пусть сотрудник понервничает, это небесполезно.

Размышляя в таком ключе, Аневич-Эндриксон зашел в лабораторию. Пустое помещение сверкало стерильной чистотой. Столы и все оборудование были вывезены, внутри стояли лишь два весьма неожиданных здесь предмета – громоздкий допотопный компьютерный терминал и еще более древняя радиоуправляемая модель космического корабля.

Одежда Максимилиана тоже отличалась от повседневной – белоснежный защитный халат, легкий, прочный и несгораемый, пара перчаток (причем правая вдвое массивнее левой и снабжена клавиатурой и экранчиком на тыльной стороне) и зеркальные очки. Часы со встроенной защитной системой были на профилактическом осмотре, поэтому пришлось ограничиться более примитивными средствами защиты. В очки к тому же был встроен компьютер на микросхемах. Что же касается перчатки…

Макс повернулся к закрепленной на стене камере и проговорил:

– Начало записи. Предварительная настройка прибора.

Он секунд тридцать щелкал клавишами на тыльной стороне перчатки, видимо, производя ту самую настройку.

– Проба номер один. Управление моделью звездолета. Для чистоты эксперимента уничтожим пульт управления. – Вытащив из кармана заурядный молоток, Аневич-Эндриксон примерился и нанес удар по лежащему на полу пульту. Громко хрустнуло, полетели куски пластика и какой-то электронной начинки. – Теперь – приступим…

Ученый указал на модель и поднял палец вверх. Игрушка взлетела, повинуясь его движениям.

– Получилось! У меня получилось! – завопил Макс от счастья, затем опомнился и продолжил строгим канцелярским тоном: – Первое испытание прошло удачно. Немного подкрутим прибор и попробуем создать помехи.

Аневич-Эндриксон нажал несколько клавиш на «калькуляторе» и включил связь с камерой условным морганием. Теперь на одно из стекол очков транслировалось изображение его самого, стоящего перед видеоаппаратурой. Макс указал на камеру. Изображение дернулось, но большего эффекта не было.

– Влияние моего прибора присутствует, но оно слишком слабое. Доработать. Теперь попробуем отключить устройство. Объект опыта – компьютерный терминал приблизительно вековой давности.

Аневич-Эндриксон снова понажимал на кнопки. В какой-то момент он задумался. И проговорил решение вслух:

– Иблис с ним, полная мощность. Все равно хлам ведь.

И решительно ткнул в терминал пальцем.

…Ученый очнулся от назойливого звонка коммуникатора. Открыть глаза сразу не получилось – веки слиплись от засохшей крови. Макс хотел было утереть лицо рукавом, но наткнулся на очки и едва не завопил от боли – по нервам словно сплясала джигу сотня микроскопических шайтанов. Ученый снял оптику и понял, что надо будет менять компьютер – судя по ощущениям, очки были сломаны.

Разлепив наконец глаза, Аневич-Эндриксон принялся анализировать обстановку. Он смотрел в потолок – значит, по всей видимости, лежит. На спине. Судя по белизне потолка – по-прежнему в той же лаборатории, где проводился опыт… Видимо, эксперимент прошел неудачно. Максимилиан поморщился – острая головная боль, похожая на красную пульсирующую иголку, мешала толком вспомнить не только ход опыта, но и последние несколько лет жизни. Оставалось надеяться, что это не контузия.

Крякнув, ученый с трудом сел и стал шарить по карманам в поисках коммуникатора. К тому времени, когда нашел, звонок уже прекратился. Макс вздохнул и подкрутил пару настроек, превращая экран прибора в зеркало.