Пепельная Луна

– Конечно, как архитектор я мог бы найти недочеты и в этом здании. Любое творение человека несовершенно, и всегда есть что улучшить, но большого смысла в этом не было. К тому же вы уж меня простите, для России это действительно очень хороший и даже передовой проект, равно как и его воплощение. Но он был построен в начале девяностых, тогда просто не существовало таких высоких технологий в строительстве, как сейчас. Кроме того, трубы и канализация сильно износились и в любой момент может случиться авария.

Монтиньяк сделал глоток кофе и посмотрел в окно. Из кухни Москва-река была видна еще лучше, чем из зала. На берегу были сооружены мостки с ажурными перильцами и беседка в китайском стиле. Очевидно, владелец положил немало сил, чтобы получить разрешение на строительство дома в таком месте.

– В мою задачу входит создать нечто более величественное, но главное, как бы точнее выразиться, иное функционально. Дом должен быть пригоден для большего числа гостей и вместе с тем не оказаться похожим на гостиницу, а сохранить свою приватную атмосферу. Словом, внутренняя начинка интересует хозяина больше, чем внешняя. Задача показалась мне интересной и весьма вызывающей. Сделать нечто лучшее – в этом всегда есть азарт и вдохновение. Я ехал сюда окрыленный, тогда мы с вами и познакомились. Но вот уже почти месяц пребываю в некотором затруднении…

– Что же пошло не так? – осторожно спросила Катя, почувствовав, что Монтиньяк специально сделал паузу для того, чтобы она спросила.

– В том-то и вопрос! – воскликнул он. – Я сам себя спрашиваю об этом и не нахожу внятного ответа. Все так да не так… Начнем с того, что хозяин виллы, который удостоил меня чести встретиться всего три раза за это время, все три раза высказывал диаметрально противоположные пожелания к ее внешнему виду! Такое ощущение, что я разговаривал с тремя разными людьми.

Катя вздохнула и едва сдержала улыбку. Бедный Оноре, ты еще не знаешь наших старых «новых русских». Можно встречаться и двадцать раз, каждый раз слышать разные пожелания, выполнить все, а в конце остаться виноватым в том, что сделал не так, как хотел хозяин. Границ самодурства в России нет, это тебе не Европа!

– Это все, что вас тревожит?

– Нет! Прошло уже больше месяца, а проект топчется на месте. Я не привык так работать, но главное даже не это. Меня все время приглашают на какие-то странные мероприятия, и я чувствую себя не в своей тарелке, а отказаться возможности нет. Моя помощница настаивает на том, что присутствие необходимо. Отказаться не комильфо. Понимаете?

Катя кивнула и вспомнила хищную брюнетку рядом с Оноре. Кто знает, может, посещение неких мероприятий нужно именно ей, ведь очевидно, что девица вовсю крутит архитектором и вряд ли выпустит его из своих цепких лапок. Наивный Оноре, как говорится, любишь кататься, люби и на мероприятия ходить.

– Но ведь всегда можно сослаться на здоровье или занятость…

– В том-то и дело, что нельзя. Такое ощущение, что я придворный слуга и мной хвастаются. Смотрите, кто работает на меня! А на прошлой неделе… Оh, merde! – выругался француз.

Катя поняла, что случилось действительно что-то ужасное.

– Вы даже не представляете, что произошло!

– Что же?

Оноре истерически хохотнул и одним залпом допил кофе.

– Меня пригласили на прием, где готовил какой-то восточный повар. Разумеется, я не придал этому никакого значения, хотя и большинство собравшихся были азиатами. Но не тайцами или арабами. Скорее это какие-то ваши, из Средней Азии. По крайней мере, они говорили по-русски с моим заказчиком. Я их не понимал. Вероятно, его друзья по бизнесу. Они хлопали друг друга по плечу и о чем-то, видимо, договаривались. А потом их главный даже расцеловался с хозяином этого дома. Знаете, так смешно. Как ваши бывшие вожди. У нас так не принято.

– И что же было дальше?

– Я не понимал, зачем меня позвали. Эти люди явно решали свои дела. Зачем им я, французский архитектор? Никогда еще я не чувствовал себя так по-дурацки и не в своей тарелке! Черт возьми, в конце концов, я не мальчик, чтобы хвастаться мной перед какими-то дикими азиатами! А ведь мой заказчик – просвещенный человек, англичанин!

– То есть этим домом владеет человек из Великобритании? – осторожно уточнила Катя.

Монтиньяк снова страдальчески взглянул на нее, лицо его скривилось.

– Только никому не говорите! Разумеется, это частная информация и никто не делегировал мне право ее разглашать. Вырвалось, ибо я не понимаю, как можно так пренебрегать правами и достоинством другого человека. Может, у вас в России так принято? Мы сидели за огромным столом, посередине которого в огромной кастрюле дымилась какая-то горячая похлебка.

– Казан, наверное…

– Как вы сказали, казан? Не знаю, что это такое. Всем налили в пиалы эту жирную жижу, разлили водку, грамм по сто пятьдесят! Очаровательная девушка в национальном костюме с косами, каждая толщиной с мою руку, – Монтиньяк прикрыл глаза, от удовольствия вспоминая девушку, – поднесла мне что-то в маленькой пиалке и знаком показала, что я должен этим угоститься.