Пепельная Луна

Соня приподнялась на локтях и оглядела пляж, раскинувшийся на повороте Москвы-реки прямо перед началом Николиной Горы. Они отдыхали тут еще с мамой. Она и рассказала Соне, что пляж этот раньше назывался Пляж Капицы, или Дип-пляж. Оба неофициальных названия, как водится и в настоящей топонимике, были не случайны: напротив находилась дача Капицы, к тому же в далекие советские времена это было одно из немногих разрешенных мест, куда могли выехать на пленэр иностранцы, работавшие в московских посольствах.

Давно прошли те времена, а бывший Дипломатический пляж и поныне пользовался популярностью у тех, кто знает толк в жизни. Теперь разномастная молодежь зависала здесь сутки напролет.

Соня лениво оглядела пляж от края до края. Берег кишел телами, как ожившая картина Брейгеля-старшего или Иеронима Босха. Она достала из сумочки наушники и вставила их в мобильный телефон.

Пропущенный от мамы, неотвеченный от Тимура… Да ей фиолетово. Она закрыла глаза и впрямь увидела под веками пульсирующее фиолетовое солнце. Оно то разбивалось на осколки, то собиралось вновь, каждый раз немного разное, как картинка в детском калейдоскопе.

Из наушников грохотало минимал-техно. Соня, не отдавая себе в этом отчета, в такт трясла головой. Йеее, жизнь прекрасна, она станет небом, она станет птицей!

– Эй, что слушаешь, красотка?

Из-за громкой музыки Соня ничего не расслышала.

– Эй, – высокий худощавый парень наклонился, схватил тонкую лодыжку Сони и медленно провел по ней шероховатой ладонью.

От неожиданности она вскочила на ноги, пристально вглядываясь в него. Парень улыбался, но улыбка его больше походила на гримасу. Одет он был в черную футболку с замысловатым рисунком в виде мелких иероглифов и длинные шорты ниже колен. На левой руке красовался дорогой кожаный браслет с золотой вставкой.

Соня судорожно пыталась вспомнить, где она его видела, но не могла сосредоточиться и смотрела на тонкие струйки пота, скатывающиеся с его тусклых длинных волос.

– Ну привет, пусичка, – сказал он, щурясь от солнца.

– Привет. Э-э-э, а мы разве знакомы? – опешила Соня от неожиданного появления не самого приятного на вид собеседника.

– Ха! Встречались пару раз. Ну, я, типа, Тима и Лелю знаю. А ты не обгашенная, случаем? – он наклонился и цепко глянул ей в глаза. – Может, есть чё? Давай вместе, а?

– Отвяжись, – резко ответила Соня и переспросила: – Тима и Лелю?

– Да, прикольные ребята. Согласна? Кисунь, знаешь, а ты пахнешь сексом, – он снова потянулся к ней. – Меня, кстати, Дракула зовут, если ты не знаешь.

Соню передернуло от такого обращения, и одновременно она припомнила, что, кажется, и правда мельком видела его с Тимуром.

Он говорил так спокойно, будто приглашал покататься на лодке. Самоуверенность и невозмутимый тон заставили Соню почувствовать себя уязвимой и абсолютно незащищенной, несмотря на то что на пляже было полно людей.

Соня отпихнула его, но, несмотря на тщедушное тело, Дракула стоял как скала. Крупные квадратные кисти рук. Кожа землисто-серого цвета, под ногтями черная грязь. Она как под гипнозом не могла оторвать взгляда от его мизинца с длинным заостренным ногтем, из-под которого тонкой струйкой вытекало что-то черное…

– Змея! – закричала Соня на весь пляж.

– Ты чего орешь, дура?! Совсем конченая, – парень резко развернулся и пошел в сторону.

Соня тяжело дышала, вода из пластиковой бутылочки, которую она дрожащими руками достала из сумки, проливалась мимо рта.

Надо было остаться дома, но там мать с немым укором во взгляде из-за того, что прабабушка в больнице, а Соне как будто и дела до этого нет.

«Есть! – хотелось крикнуть ей в лицо матери. – Есть, но я так боюсь больниц и этого запаха смерти, который впитался в их стены. Как ты не понимаешь, что я просто физически, до скручивающего все тело панического ужаса, боюсь умереть! Как умер мой отец, которого я никогда не видела… Но ты же сама мне так красочно об этом рассказывала!»

Дикая паника прихватила живот так, что Соня скрючилась и превратилась в маленькую сжатую пружину с ядовитыми шипами.

Длинные и острые, как у розы, шипы прорастали из глубин ее тела, они все увеличивались, грозя превратить ее в дикобраза.

Если Дракула осмелится снова подойти к ней, она тут же выдернет самый длинный шип и воткнет ему прямо в глаз. Глубоко. Так глубоко, что наколет глаз, как на вилку, и тот выпадет прямо на желтый песок. Она наступит пяткой на это мерзкий глаз так, что он уйдет в песок. Но и этого мало: она возьмет босоножку на шпильке и со всего маха ударит. Глаз лопнет, и из него повалит сизо-фиолетовый дым.

Соня не понимала, что происходит наяву, а что в кошмарных видениях, захвативших сознание. Она с трудом взяла себя в руки и скомандовала: «Глубокий вдох и три выдоха. Глубокий выдох и три коротких, как на йоге».

С трудом придя в себя, потянулась к телефону, который лежал под сарафаном: «Странно, Тимур с утра еще ни разу не позвонил». Зато от матери три пропущенных вызова. Вот ей все неймется. Надоела.