Пепельное небо

  Короткая очередь - и оседают на пол двое отморозков, стоявших у входной двери. Резко падаю на пол, увлекая за собой светловолосого, и над моей головой свистят пули, выпущенные стоящим слева парнем. Так я и думал: первой его реакцией будет попытка выстрелить мне в спину. Ведь мишень настолько удачная и близко стоящая, что промазать по ней просто невозможно. Это, разумеется, при условии, что эта самая мишень будет дожидаться подобной участи. А таковое желание у меня отсутствует напрочь. Зато присутствует оружие в руках. И пользоваться им, в отличие от этих отморозков, я умею хорошо. Парню сносит полчерепа. Кровищей забрызгивает всю спину стоящей на подоконнике женщины.

  Выстрел слева! Снова перекатываюсь на другой бок, что-то толкает меня в верхнюю часть плеча.

  Рыжеволосая девица, еле держась на подкашивающихся ногах, палит в мою сторону из пистолета. Она в совершеннейшей прострации, и пули с визгом летят во все стороны.

  Говорят, наркомания неизлечима. Спорный вопрос. Это смотря чем лечить. Во всяком случае, автоматная пуля излечивает ее быстро, качественно, и навсегда.

  Оглядываюсь по сторонам. Похоже, что все террористы и им сочувствующие закончились. Остались только заложники, стоящие на окнах и судорожно сжимающие руками оконные рамы. Переворачиваю светловолосого. Сейчас я с тобой, любезный, вдумчиво побеседую! Только сначала ты позвонишь по телефону.

  Увы! Одна из пуль, выпущенных рыжеволосой, угодила ему точно в грудь. То-то меня тогда в грудь толкнуло... И сейчас он на полпути к могиле. Впрочем, теперь уже гораздо ближе. Во всяком случае, говорить с ним невозможно, и звонить по телефону в таком состоянии он точно не будет.

  На лестнице топот ног. Снизу ломятся мои ребята. Изо всех сил луплю главаря по щекам. Поздно... В себя он так и не пришел. Всё, что я успеваю сделать перед тем, как распахивается входная дверь, это протереть платком рукоятку автомата и вложить ее в руку главаря.

  Поворачиваюсь к двери и открываю рот, чтобы предупредить ребят.

  Бумс!

  Что-то с неслабой силой долбит меня по голове.

  Черт возьми, я что, не всех их ещё перестрелял?

  Последнее, что успеваю ещё услышать, была короткая автоматная очередь...

  Пришёл в себя я на госпитальной койке. Проваляться там пришлось около двух суток и поэтому основной взрыв негодования в 'свободной' прессе я пропустил. А был он очень даже неслабым! И весьма хорошо подготовленным. Были в деталях расписаны биографии 'молодых интеллектуалов', их нелегкий путь и 'трудная' жизнь. Но, только набрав разгон, кампания эта с визгом притормозила. Да так, что некоторые 'товарищи писатели' повываливались за борт. Центр общественных связей не постеснялся опубликовать материалы, из которых явствовало, что эти подонки попросту перестреляли друг друга. И только последний из них (точнее, последняя) погиб в перестрелке со штурмовой группой. Предварительно ранив переговорщика (то есть - меня), причём выстрелом в спину. Правда, попала она отчего-то в голову, хорошо хоть вскользяк... Доказательства были более, чем убедительными и очевидными. И опровергнуть их было... ну, просто нереально. Видеосъёмка велась нашлемными камерами с момента захода группы в подъезд и была обнародована чуть ли не на месте происшествия. Единственным шансом 'свободной прессы' оставался я. И оттого у ворот госпиталя круглосуточно дежурило несколько машин с этими стервятниками. Уж очень не хотелось им сворачивать столь тщательно подготовленную операцию. Но первым меня увидел Дед.

  Не успел я открыть глаза, как он тут же нарисовался около койки. Присел на край. А глаза у него воспалённые... не спал?

  - Как ты?

  - Живой...

  - Там, за дверью, прокурорский сидит. Как ворон крови тебя жаждет. И на улице несколько бригад этих... 'борзописцев', - с ударением на 'с' сказал генерал.

  - И что им всем от меня надо?

  - Обстоятельства происшедшего хотят прояснить.

  - И что же такого особенного они от меня услышать хотят? У вас ведь запись их разговоров есть?

  - Может найтись...

  - А может, и нет? Вы же им телефоны не простые дали?

  - Правильно соображаешь.

  - Угу... После моего захода в квартиру они начали спорить, потом главарь открыл огонь по своим подельникам. Они начали стрелять в ответ, и кто-то из них попал в меня.

  - Причина спора?

  - Деньги. Он полез в баул и закричал, что кто-то взял часть денег. После этого начал стрелять.

  - Да, заложники подтверждают, что слышали разговор о деньгах. Даже сумму называли: десять тысяч долларов.

  - А за что такие денежки полагались? И кому?

  - Этого они не расслышали.

  - Живы-то хоть все?

  - Как только в окна со страху не попадали! Живы, что им сделается. Стреляли-то не по ним.

  - Вы же знаете, что мне сказали террористы?

  - Да. Мы ее не нашли, Сережа. Извини, но... слишком поздно начали искать. Мы ищем ее и сейчас. Тебе тоже никто не мешает этим заняться, когда выпишешься. Все вопросы я утрясу.

  - Спасибо, товарищ генерал-лейтенант.

  Хазин встает с кровати, наклоняется и крепко жмет мою руку.

  - Сережа, помни, мы всегда рядом, одного тебя в беде не оставят. Приложим все силы, чтобы ее найти.