Пепельное сердце (ЛП)

Эту девушку, которая целовала незнакомца, словно это самая естественная вещь в мире, она не знала до сих пор. Но это тело, которое, при этом словно вспоминало давно минувшие ночи любви и страсти, она знала еще меньше. Только одна вещь отвлекала её: мелодия, как незваный гость, звучала в её голове. И даже слова, которые составляли первый куплет песни, она отчётливо слышала. Сердце Саммер забилось быстрее, но потом Анжей притянул её ещё ближе к себе, и всё исчезло.

***

В ту ночь он не приходил к ней во сне, в ту ночь ей снился плачущий Морт. На развалинах своего театра, он бродил словно призрак, без надежды и будущего. Её сердце разрывалось на части, видя старого директора в таком отчаянии. «Это моя вина», — подумала она. Черисс и Финн пытались утешить его, а когда Саммер подошла к ним, они смотрели сквозь неё, как будто не замечая её присутствия. Только Ана, которая носила металлическую маску, закрывавшую всё лицо, подошла к ней, обняла, и они вместе танцевали сквозь дым, на обугленной сцене, которая превращалась в пепел от их шагов.

— Танцуй, Саммер! — шепнула ей Ана. — Ты пригласила Леди Смерть.

Теперь она ждет, чтобы заключить тебя в свои объятия.

Саммер хотелось закричать, но Ана безжалостно кружила её в танце.

Пепел разлетался вокруг и превращался в хлопья снега, касаясь кожи Саммер. Ледяной холод сковывал её с каждым шагом всё больше. А тем временем, Ана продолжала танцевать с ней как с деревянной куклой — и пела, несмотря на строгую железную маску, чётким и весёлым голосом:

Ты и я в доме из карт

никто не войдёт, не выйдет назад,

смеёмся мы оба под взором ночи,

в постели, подаренной нам дамой черви.

Вечность на вкус как бумага и лак,

Но мы любим друг друга даже и так.

Одно лишь чихание и карточный домик падёт.

Поцелуи вечны — но не любовь.

Я снова все карты мешаю, и раздаю,

и думаю о нас в том карточном раю.

Это была весёлая песня, и она помнила, что часто её пела. Но теперь она звучала так грустно, что Саммер заплакала.

Она проснулась с бешено бьющимся сердцем, скорбя о театре и волнуясь за Морта, Финна и всю актёрскую труппу. Слёзы оставили удивительно прохладные следы на её лице.

Саммер всё ещё находилась в полудрёме, и слышала сердцебиение Анжея, так как её голова лежала на его плече. Скользя рукой по его коже, она чувствовала длинные, тонкие шрамы. Одна только мысль об истязаниях, которые ему довелось терпеть, эхом отозвалась на её собственной коже. Так как будто и на ней были раны, жжение которых она чувствовала на своей спине. Вдруг в её нос ударил запах железа.

Присмотревшись, она заметила движение в темноте и поняла, что снова грезит: