Пепельное сердце (ЛП)

Она кивнула, и они вновь побежали по снегу. Бросив загнанный взгляд через плечо, она увидела следы: отпечатки его сапог рядом со следами ее маленьких, голых ног. Последний, быстрый поцелуй, и вот он уже снова должен покинуть ее.

— Подожди!— прошептала она. Но он не услышал тихо произнесенного слова. Прежде чем он скрылся, она открыла рот, чтобы тихо позвать его по имени и...»

... и не сделала этого, а вместо этого проснулась с до боли сжатыми губами и сердцем, бьющимся так быстро, словно она и вправду бежала. Индиго? Его имя вспыхнуло так быстро, что ей не сразу удалось снова толкнуть его обратно в темноту. Постепенно она осознала, где находится. Не в снегу и ни в кровати из слоновой кости, которую она так часто видела во сне, а на каменной глыбе, ставшей ее ложем. Ощущения из сна было не так-то просто прогнать. Тоска и одновременно радость. Она поняла, что все, что она испытывала или думала, что испытывает к Финну или Анжею, на самом деле было робким поиском любви. Любви из ее прежней жизни. «Я подарила ему вечность, потому что любила его?» Она закрыла глаза и снова представила себе снег, убегающую, белую лошадь. Постепенно она расслабилась и нашла...

«... огонь. Теплая комната без окон. Стены покрыты искусно разрисованными кожаными обоями темно-синего цвета. Кожа мерцала в свете камина, единственного источника света в помещении. В этот раз Саммер лежала в кровати из слоновой кости, в изголовье которой восседали две лебединых скульптуры. Нет... она сидела на кровати, поджав ноги, рядом с молодым человеком, с которым фехтовала несколько часов назад. Он спал, вытянувшись во весь рост. Серо-черные шкуры тюленей, на которых они оба лежали, придавали его лицу более светлый оттенок, чем на самом деле.

Одеяла из подбитого ватой шелка прикрывали его ноги и живот, руки и грудь были обнажены. Его волосы, длинные как у всех северян того времени, перемешались с ее рыжевато-белокурыми волнами. Его веки слегка подергивались, ресницы отбрасывали тени. Брови насупились, как будто он боролся и во сне. Она бесконечно любила наблюдать за ним, пока он спал, в те немногие, запретные часы, которые у них оставались. Однако эта ночь была другой. Сегодня она не разбудила его поцелуями, а только наблюдала за ним с такой холодностью, от которой его знобило. По его рукам и груди пробежали мурашки. Она медленно подняла руку и расправила над ними обоими свой крылатый плащ.