Пепельнокрылые бабочки (СИ)

- Стражи идут. Уходим, - проговорил трикстер, и я, кажется, на мгновение потеряла сознание. Зажмурив глаза, я почувствовала тепло, которое исходило отовсюду. Ноги вновь отказались мне служить, и я медленно осела на пол, прижимаясь к Лофту. Раскрыв глаза, я наткнулась на сочувствующий взгляд. Или мне от шока показалось? – Тише. Все позади.

Если бы… Все только начиналось.

========== Арка третья – Бог против непростых смертных. Дело № 36. Одно сердце на двоих. ==========

POV Локи

Я не удивлен или рассержен тем, что эта странная, мерзкая раса наблюдала за каждым моим шагом. Каждый раз, видя оскал на морде их предводителя, слушая такие завуалированные усмешки и ощущая, как протухшая душонка главаря пытается соприкоснуться с моей, я желал лишь одного – конца. Не своего. Их. Как расы. И только мысль о том, что Мидгард падет, преклонится предо мной, рухнет, изменит свои устои, грела мое себялюбие.

- Запомни, потерянный принц, - скрипел один из читаури, обходя меня кругами, щуря свои темные зверские глаза. - Сила, что тебе дастся, будет самой великой во всех мирах. Ты сможешь видеть звезды, планеты и галактики, что не знавал ранее. Только запомни одно, - его палец указал куда-то в бесконечную темноту. - Сила порабощает сердца. Если сердце чем-нибудь занято – оно не сможет подчиниться. Никогда.

Тогда это казалось несуразицей, сумбуром, льющимся изо рта читаури. Смертные, правда, могли и часто обходились без сердца. «Бессердечные» - так звали некоторых из них. Сердце, почему-то, все еще находилось в их груди, билось, гоняло кровь по аортам, венам и капиллярам, а все продолжали твердить, что его нет. Как, кстати, в древности шептали и про меня. К чему богу лжи сердце? И без него живется не худо. Но то, что оно, оказывается, есть, мне напомнили. Напомнила…

***

Увидев скипетр в первый раз, я рассмеялся про себя – в нем ли сила, о которой я мечтал? Но как только пальцы прикоснулись к золотому древку, мои глаза закрылись, а мысли испуганными воронами разлетелись кто куда. Каждая клетка тела отозвалась томной негой, мышцы налились свинцом, и я рухнул, оказываясь уже на оживленной улице какого-то мегаполиса Мидгарда. Смертные ошарашенно расступались, искоса посматривая на меня. Пусть смотрят… Грядет время, что принесет им верную жизненную позицию. И видеть они будут лишь землю, на которой стоят на коленях, не в силах поднять свой испуганный, но такой любящий повелителя взгляд. Стадо, бессмысленное и отвратительно глупое. Стоило мне подняться на ноги, как пространство исказилось, задребезжало, расплываясь пред глазами. Воздух наполнился сладким запахом магии, а скипетр, что я все еще сжимал в руке, загорелся неистовым голубым пламенем. Больше я ничего не видел, придя в себя лишь под окном квартиры, на кухне которой не горел свет. Я пробыл у читаури достаточно долгое время, но даже сейчас я не нуждался в отдыхе. Тело требовало высвободить нервные потоки силы, которые бились в пульсирующих жилках, растворяясь в крови. Можно было, конечно, устроить небольшое показательное выступление для смертных, но привлекать внимание было бы неразумно. Армия, мне нужна армия. И она скоро прибудет. Но мысли не о ней сейчас. Теплый, будто медовый блеск исходил из гостиной, где, как я предполагал, находилась смертная. Я двинулся в сторону входа, но замер – зачем? В один прыжок, который, к слову, оказался таким сильным, что я просто рухнул в окно, я оказался внутри. Смертная, конечно, ринулась мне навстречу. Дематериализовав скипетр, я сделал шаг вперед. Она вновь боится, в моей голове гулом раздаются удары ее сердца, а глаза отмечают каждый миллиметр на молодом лице. Странное, но такое опьяняющее чувство. Губы растянулись в улыбке, а тело женщины, что потрясывалось от холода, исходящего от окна, и явного страха, манило. Пред глазами все поплыло, стоило схватить смертную за плечо. Да, теперь я всеми фибрами чувствую её дрожь. Она что-то шепчет, тихо дышит, не отводя взгляда. Её глаза сияют почище царского серебра, что было в обеденных Асгарда, ее губы кривятся, когда вылетают пустые слова. Я засматриваюсь, теряю контроль, сжимая второе плечо, отмечая, что еще мгновение - и тонкие кости раскрошатся в моих пальцах, осыплются прахом. Ей больно, я это вижу, чувствую подсознательно. Но ум мой затуманен, мне не остановиться. И лишь когда в её зрачках я вижу свое отражение – то безумное, бездумное существо, монстра, сила испаряется и приходит долгожданная усталость. Сон наваливается на меня, как тяжелое одеяло, я ничего не хочу слышать от смертной, которая идет за мной по пятам. Неугомонная. Что-то бормочет, дергает меня, а я не в силах более и отвечать.