Пепельные цветы

Деллахи и с самого начала не отличался разговорчивостью. Он хоть и старался успокоить дам, но выходило это у него неказисто, неумело.

И только Ллойд... Если бы не Ллойд, она бы сошла с ума в этом подвале. Да и Гленда тоже, следом за ней. Милый Ллойд оставался спокойным и не переставал отпускать свои шуточки, которые уже немного приелись, но всё же это лучше, чем ничего. Хотя иногда его непоказное равнодушие раздражало, как раздражает порой инфантильность ребёнка, не способного уразуметь очевидных вещей.

Беатрис прекрасно понимала, что спокойствие Ллойда идёт от его... от особенностей его психики. Но её тревожил тот факт, что равнодушие любимого углублялось по мере того, как нарастала угрожающая им всем опасность. Ллойд словно всё больше и больше погружался в своё... безумие, да; давай уж называть вещи их именами, голубушка!..

Её любимый словно заворачивался в кокон непонимания происходящего, в кокон, в котором ему было безопасно, уютно, спокойно. Зачем понимать то, что тревожит, не даёт покоя и пугает. Пусть Беатрис остаётся там, в том страшном безумном мире, а он, Ллойд, будет тихонько дремать под сенью своей отрешённости и грезить о той невозможной жизни, которой они будут жить завтра, когда по мановению волшебной палочки выйдут из этого подвала, уедут с этого острова в прекрасную, зелёную и солнечную Бразилию.

Беатрис изо всех сил старалась не позволить ему уйти, она тормошила его, заставляла строить реальные планы на будущее и воспринимать настоящее. Часами напролёт они шептались на вонючем матраце в своём уголке. Но милый с готовностью говорил лишь о том будущем, в котором вообще не было никакой войны. Он ушёл от этой войны, он не видел и не слышал её. Он не понимал и не хотел понимать, в каком они находятся положении.

И в конце концов Беатрис сдалась. Она любила своего бедного Ллойда. Но ничего не могла поделать и жалела только о том, что она не профессор Локк.

- Может быть тоже пойдём? - обратилась Беатрис к Деллахи, минут через десять после ухода Липси.

- Н-не ст оит, - коротко ответил тот.

- Правда, Беатрис, теперь уж подождём немного, - поддержала его Гленда. - Липси вернётся и скажет, кактам.

- Как думаете, Деллахи, чем всё это кончится? - спросила она.

- Т-теперь уже с-скоро узнаем , - пожал плечами тот.

- Очень хочется есть, - сказал Ллойд.

- Но американцы победят? - пытала Беатрис.

- Ве-ероятно, - уклонился от прямого ответа Деллахи.

- Сейчас бы жареной картошечки с бараньими почками! - не унимался её любимый.

- Китайцы наверняка уже ослаблены войной, - с надеждой произнесла Беатрис. - Ведь правда, Деллахи? Ну не миллион же ракет у них, в конце концов.

- К-конечно, - кивнул тот. - Д-думаю, скоро война к-кэ-э-кончится. Всё б-будет хорошо.

- Эх! - улыбнулся Ллойд. - Я бы и от рыбки не отказался, запечённой, фаршированной рисом и...

- Может быть, хватит?! - не выдержала Беатрис.

- А? - любимый с испугом во взгляде посмотрел на неё. - Беатрис... ты сегодня так придираешься ко мне... Ты меня разлюбила?

- Милый, не говори чепухи, - она погладила его по щеке. - Просто порой ты бываешь несносен. Всехотят есть, не ты один. Чем меньше мы будем говорить о еде, тем легче будет переносить голод. Понимаешь?

- Но есть-то хочется, - уныло отозвался Ллойд.

- Всем хочется, милый, - терпеливо убеждала Беатрис. - Не только тебе. Давай лучше не будем думать о еде.

- Давай, - кивнул он. - Но когда мы выберемся с этого острова, я целую неделю только и буду делать, что есть, есть, есть... Лишь сейчас понимаю, сколько в мире всяких вкусных вещей, которых я никогда не пробовал. Например, паэлья. Или...

- Хорошо, хорошо, дорогой, - устало вздохнула Беатрис. - Мы обязательно доживём до этого. А пока давай не будем дразнить себя и других разговорами о еде.

- Да, милая. Зд орово, что ты у меня такая... такая мудрая.

- Вот и умница, - она поцеловала его в кончик носа.

Грохнула наверху дверь. Торопливые шаги сбежали по лестнице вниз. В проходе появился Липси. Он был грязен — лицо, одежда, волосы, руки, всё было черно.

- На улице идёт снег! - возвестил он.

- Снег?.. - Беатрис поднялась, обняла Ллойда, словно готовясь защитить его от этого ужасного слова.

- Снег в июле? - озвучила Гленда мысль Беатрис.

- Удивительно, правда? - нерешительно улыбнулся Липси. - Такой серый, серый снег. Немного морозно. Травы и цветы заиндевели.

- Это, н-наверное, пепел, - предположил Деллахи.

- Ужас! - Гленда спрятала лицо в ладонях. - Пепел сгоревших людей... Сожжённых заживо душ... Представить страшно.

- Это снег, - возразил Липси. - Он тает на руках. А в небе пролетел дракон...

- Дракон? - Гленда вытаращилась на мужчину. У Беатрис тоже мелькнула мысль, что с Липси что-то не в порядке.

А тот снова улыбнулся нерешительно, словно не знал, смеяться ему или плакать.

- Ну, это я фигурально выразился, - сказал он. - Просто очень похоже. Чёрный военный самолёт. Он оставил в небе огненно-дымный след... А ещё там прошёл дождь из птиц.

- Дождь из... - Беатрис непонимающе покачала головой.