Пепельные цветы

– Деллахи – он неплохой, – сказал Ллойд, облизывая губы, словно смакуя послевкусие поцелуя. – Он хороший. Добрый.

– Мальчик мой, о чём ты говоришь! – воскликнула она. – Это Деллахи добрый? Да я нисколько не удивлюсь, если окажется, что он преступник, грабитель, убийца или что похуже.

– Что может быть похуже убийцы?

– Не знаю, – улыбнулась она, признавая, что попалась в ловушку. – Другой убийца. – И пожурила: – Перестань цепляться к словам, безобразник!

– Если бы не Деллахи, хозяин бы нас уже съел, – сказал Ллойд.

– Бог мой!

– Бог – общий.

– Да ну тебя… А кормить стали вообще отвратительно.

– Липси сказал, что у хозяина есть корова. Но он почему-то не хочет её убить.

– Фу, какое слово! – она состроила гримаску, зарылась лицом ему в шею. – Правильно – забить, – промычала откуда-то у него из-под скулы. – Скотину за-би-ва-ют, мой милый.

– Скотине от этого не легче, – пожал он плечами. – И потом, наш хозяин не способен забить, мне кажется. Он может только убить.

– Не хочу говорить о нём, – пробубнила Беатрис, не отлепляя губ от его шеи, которую целовала. И, отлепив, наконец: – Холодно… Какое холодное нынче лето!

– Это из-за атомных бомбардировок. Наверное, наступает ядерная зима.

– Страшно!

– Как ты можешь бояться! Ведь у тебя есть я!

Беатрис задумчиво улыбнулась, ероша его волосы, любуясь лицом.

– Как это здорово!

Он улыбнулся, покрепче прижал её к себе, накрывая полой пиджака.

– Так теплее?

– Да, гораздо, милый, спасибо… Гленду жалко.

– Гленду? Почему тебе её жалко?

– Ну-у… Она же… Она ждёт ребёнка.

– Гленда ждёт ребёнка?

– Перестань повторять за мной! Да, она на третьем месяце.

– Вот так дела… – произнёс ошарашенный Ллойд. – А кто отец?

– Ну откуда же я знаю, милый, – улыбнулась она. – Знаю только, что отец погиб в первые дни войны. Гленда – сирота. Поэтому она здесь. А ещё врачи сказали, что у неё какая-то неправильная беременность. Бедная девочка!

– Ну, студенты никогда не были богаты. Она ведь, кажется, студентка?

– Иногда мне хочется тебя убить! Перестанешь ты передёргивать слова?

– Нет, – чистосердечно признался он.

Беатрис рассмеялась.

– Мальчишка! – сказала ласково.

– Ей мог бы помочь профессор Локк.

– Локк? – она посмотрела на него удивлённо. – Но твой Локк он же… он…

– Профессор.

– Понятно, но… У него другая специализация, – мягко произнесла она.

– Ну да, он работает с больными душами. Но разве у душевнобольных не бывает трудной беременности?

– Ох… – вздохнула она. – Как всё грустно…

– А мне – нет. Ведь у меня есть ты.

– Спасибо, милый. Мне очень приятно. А хозяин переселил Гленду в комнату Деллахи. Видимо, он, всё-таки, не так уж плох. Просто недостаточно хорош, наверное.

– Что это на него нашло, не знаю, – пожал плечами Ллойд.

– Да что бы ни нашло, главное, что Гленде от этого получше. И её ребёночку.

– Так значит, на самом деле нас здесь не восемь человек, а девять… вот как… – озадаченно произнёс он. – А у нас? У нас будет ребёнок?

– Что? – улыбнулась Беатрис.

– Я хочу дочку, – продолжал он. – Чтобы она была похожа на тебя.

– Мальчик мой… – Беатрис проглотила подкативший к горлу горький комок, поморгала глазами, чтобы не пустить в них слёзы. – Бедный мой мальчик…

– Да, я не богат. Но семью прокормить сумею.

– Я тебе всё больше и больше завидую, – покачала она головой.

– Зависть – плохое чувство, – кажется, не понял он.

– Да, я знаю. Это же шутка.

– Я тоже пошутил.

В дверь поскреблись.

– Беатрис, вы дома? – спросил с той стороны голос Гленды.

– Мы дома, – отозвался Ллойд прежде, чем Беатрис успела что-нибудь произнести. – Входите, Гленда.

– А-а, вот они где! – улыбнулась та, входя в тесный чулан и лукаво поглядывая на Беатрис, которая успела занять на скамье положение поприличней. – Воркуют, голубки.

– Вы не знаете, что будет на обед, Гленда? – спросила Беатрис, уводя девушку от щекотливой темы.

– Думаю, картошка, – пожала плечами та и добавила торжествующе: – С мясом! Я совершенно отчётливо слышала из кухни запахи мяса и картофеля.

– Всё же наш хозяин не такой уж плохой человек, – сказала Беатрис. – никто ведь не заставляет его заботиться о совершенно чужих людях из последних сил. Он мог бы просто прогнать нас, ведь мы для него обуза, лишние рты.

– Мы платим ему деньги, – возразил Ллойд.

– Деньги, – усмехнулась Беатрис. – Что они значат теперь!

– Деньги всегда что-нибудь да значат, – хмыкнул Ллойд.

– И они значат тем больше, чем их меньше, – добавила Гленда.

– Прекрасно сказано, Гленда! – зааплодировал Ллойд. – Браво!

– А порцию наш добрый хозяин всё-таки урезает, – пожала плечами девушка. – Настойчиво и чуть ли не каждый день.

– И тем не менее, – настаивала Беатрис.

– Деллахи проговорился, что у хозяина есть корова, – поведала Гленда.

– Деллахи проговорился?! – с нарочитым удивлением воскликнул Ллойд. – Да полноте, Гленда! Неужели Деллахи умеет разговаривать и способен проговориться? Кажется, за всё время он произнёс не больше десятка слов.

– Ну, Деллахи по-особому относится к Гленде, – лукаво улыбнулась Беатрис.

Гленда смутилась. Она, совсем как девочка-подросток, схватилась за платье, зачем-то оправляя его, завертелась на месте.