Пепельные цветы

Беатрис изо всех сил старалась не позволить ему уйти, она тормошила его, заставляла строить реальные планы на будущее и воспринимать настоящее. Часами напролёт они шептались на вонючем матраце в своём уголке. Но милый с готовностью говорил лишь о том будущем, в котором вообще не было никакой войны. Он ушёл от этой войны, он не видел и не слышал её. Он не понимал и не хотел понимать, в каком они находятся положении.

И в конце концов Беатрис сдалась. Она любила своего бедного Ллойда. Но ничего не могла поделать и жалела только о том, что она не профессор Локк.

– Может быть тоже пойдём? – обратилась Беатрис к Деллахи, минут через десять после ухода Липси.

– Н-не стоит, – коротко ответил тот.

– Правда, Беатрис, теперь уж подождём немного, – поддержала его Гленда. – Липси вернётся и скажет, как там.

– Как думаете, Деллахи, чем всё это кончится? – спросила она.

– Т-теперь уже с-скоро узнаем , – пожал плечами тот.

– Очень хочется есть, – сказал Ллойд.

– Но американцы победят? – пытала Беатрис.

– Ве-ероятно, – уклонился от прямого ответа Деллахи.

– Сейчас бы жареной картошечки с бараньими почками! – не унимался её любимый.

– Китайцы наверняка уже ослаблены войной, – с надеждой произнесла Беатрис. – Ведь правда, Деллахи? Ну не миллион же ракет у них, в конце концов.

– К-конечно, – кивнул тот. – Д-думаю, скоро война к-кэ-э-кончится. Всё б-будет хорошо.

– Эх! – улыбнулся Ллойд. – Я бы и от рыбки не отказался, запечённой, фаршированной рисом и…

– Может быть, хватит?! – не выдержала Беатрис.

– А? – любимый с испугом во взгляде посмотрел на неё. – Беатрис… ты сегодня так придираешься ко мне… Ты меня разлюбила?

– Милый, не говори чепухи, – она погладила его по щеке. – Просто порой ты бываешь несносен. Все хотят есть, не ты один. Чем меньше мы будем говорить о еде, тем легче будет переносить голод. Понимаешь?

– Но есть-то хочется, – уныло отозвался Ллойд.

– Всем хочется, милый, – терпеливо убеждала Беатрис. – Не только тебе. Давай лучше не будем думать о еде.

– Давай, – кивнул он. – Но когда мы выберемся с этого острова, я целую неделю только и буду делать, что есть, есть, есть… Лишь сейчас понимаю, сколько в мире всяких вкусных вещей, которых я никогда не пробовал. Например, паэлья. Или…

– Хорошо, хорошо, дорогой, – устало вздохнула Беатрис. – Мы обязательно доживём до этого. А пока давай не будем дразнить себя и других разговорами о еде.

– Да, милая. Здорово, что ты у меня такая… такая мудрая.

– Вот и умница, – она поцеловала его в кончик носа.

Грохнула наверху дверь. Торопливые шаги сбежали по лестнице вниз. В проходе появился Липси. Он был грязен – лицо, одежда, волосы, руки, всё было черно.

– На улице идёт снег! – возвестил он.

– Снег?.. – Беатрис поднялась, обняла Ллойда, словно готовясь защитить его от этого ужасного слова.

– Снег в июле? – озвучила Гленда мысль Беатрис.

– Удивительно, правда? – нерешительно улыбнулся Липси. – Такой серый, серый снег. Немного морозно. Травы и цветы заиндевели.

– Это, н-наверное, пепел, – предположил Деллахи.

– Ужас! – Гленда спрятала лицо в ладонях. – Пепел сгоревших людей… Сожжённых заживо душ… Представить страшно.

– Это снег, – возразил Липси. – Он тает на руках. А в небе пролетел дракон…

– Дракон? – Гленда вытаращилась на мужчину. У Беатрис тоже мелькнула мысль, что с Липси что-то не в порядке.

А тот снова улыбнулся нерешительно, словно не знал, смеяться ему или плакать.

– Ну, это я фигурально выразился, – сказал он. – Просто очень похоже. Чёрный военный самолёт. Он оставил в небе огненно-дымный след… А ещё там прошёл дождь из птиц.

– Дождь из… – Беатрис непонимающе покачала головой.

– Да, – кивнул Липси. – Целая стая птиц упала на остров в той стороне, – он махнул рукой на противоположную стену. – Наверное, ещё ночью. Их уже почти не видно под снегом.

– Какой кошмар! – простонала Гленда. – Но… там можно жить?

– Ну, как видите, я жив, – неуверенно пожал плечами Липси. – На вид там нет совершенно ничего опасного. Немного уныло и холодно, и очень трудно дышать, но в доме дышится намного легче. А в целом там даже довольно красиво, необычно так. И тишина стоит такая, что голова кружится.

– Я хочу взглянуть! – Ллойд поднялся. – Беатрис? Пойдём туда, а?

– Да, милый, да, пойдём конечно, – кивнула Беатрис.

– Н-нельзя туда и-идти, – произнёс со своего места Деллахи.

– Ну вы и сидите здесь, – отмахнулся Ллойд. – С крысами.

– Не груби, милый, – пожурила его Беатрис. – Деллахи, вы же не думаете, правда, что здесь мы в большей безопасности, чем там?

– Н-не знаю, – вздохнул Деллахи. – П-подвал к-кэ-э-конечно тот ещё, но всё же это п-подвал.

– А Джайя? – обратилась Гленда к Липси. – Вы видели Джайю?

– Нет, – покачал головой тот. – Странно. Может быть, она не выходит из своей комнаты.

– Только бы с ней ничего не случилось! – вздохнула девушка.

– Не думаю, – успокоил Липси. – Кажется, она ничего не потеряла от того, что не сидела в этом чёртовом подвале трое суток.

– Ну что ж, идёмте, – приняла решение Беатрис.