Пепельные цветы

Она уже заканчивала правую лапу симпатичного Муми-тролля, когда в гостиную осторожно вошёл молодой человек. Вряд ли, впрочем, он был так уж молод — точно не моложе Гленды и наверняка даже старше. Но в его лице было что-то такое… этакое детское, трогательно-беззащитное; он с такой опаской заглянул сначала в чуть приоткрытую дверь, а потом осторожно — боком — вошёл, что возраст его сразу стал очевиден для Гленды: ему лет тринадцать, или чуть больше.

— Здравствуйте, мисс, — произнёс он, робко приблизившись и присев у стола напротив.

— Доброго дня, — добродушно улыбнулась Гленда, давая понять, что она совершенно неопасна и расположена ко всякому, кто не станет обижать её малыша, её саму или кого-либо ещё.

Молодой человек зачем-то робко кивнул, и повторил «здравствуйте, мисс». И сразу неловко замолчал.

— Меня зовут Гленда, — сказала она, чтобы хоть как-то его ободрить и вовлечь в обычную ничего не значащую беседу двух постояльцев одной гостиницы (ах, да, — отеля же! совсем забыла).

— Ллойд, к вашим услугам, мисс, — он встал и поклонился — тоже неловко. Сел на место, заскрипел стулом. Стал заворожённо следить за быстрыми движениями иглы. Ну и за ручками Гленды конечно, и не говорите, что нет. Тем более, что руки у неё и в самом деле красивые — тонкие, с длинными трепетными пальчиками. Харольд особенно любил её руки. Он просто млел, когда они гладила его по щеке, по лбу… Ой, лучше не вспоминать об этом, а то она расплачется прямо тут же…

— Вы давно здесь живёте? — спросила Гленда, прерывая затянувшееся молчание.

— Э… Нет, — почему-то испугался незнакомец и даже, кажется, вздрогнул. Видимо он слишком увлёкся этим гипнотическим мельканием иглы. — Третий день. Кажется.

И снова молчание.

Какой нерасторопный на язык молодой человек.

Гленда зевнула в кулачок.

— Простите… — произнесла она. — За последнюю неделю я, кажется, не высыпалась ещё ни разу.

— Откуда? — был вопрос.

— Что — откуда? — не поняла Гленда. Она бросила на Ллойда быстрый удивлённый взгляд.

— Откуда не высыпались?

— Ах, вы вот о чём! — улыбнулась она. — Да нет, вы просто неправильно поняли. — Что давали на завтрак?

— Селёдку, — быстро отозвался Ллойд. — Мёртвую и солёную селёдку.

— Мё… мёртвую, — повторила Гленда, ошарашенно глядя на него. И пошутила, словно извиняясь за свою реакцию: — А… а вы предпочитаете живую?

— Да, — вполне серьёзно ответил Ллойд.

— Но… Извините, но…

— Я вообще не люблю мёртвых рыб, — продолжал молодой человек. — Во-первых, это неприглядное зрелище — когда рыба плавает брюхом вверх. Во-вторых, она тогда весьма неприятно пахнет. Я предпочитаю живую рыбу, вы совершенно правильно заметили.

— Ах вот как… — только и промолвила Гленда.

Кажется, этот молодой человек обладал довольно… довольно своеобразным взглядом на вещи. На мир. На смысл слов. Интересный молодой человек.

— Кормят здесь очень неважно, — продолжал между тем Ллойд. — Вы, я так понимаю, буквально только что пожаловали в сей вертеп разнузданного хамства и отвратительной пищи, и у вас ещё не было времени столкнуться с мёртвой рыбой. Но в обед вам предоставится возможность насладиться, в кавычках, и тем и этим.

Гленда вздохнула, выслушав этот длинный период.

— Полагаю, это всё из-за войны, — сказала она. — Как вы думаете?

— Я думаю, это всё из-за хозяина. Он отъявленный мерзавец.

Гленда испуганно, незаметно для собеседника, бросила быстрый взгляд на дверь.

— Вы не боитесь, что он вас услышит? — прошептала она. — Не дай бог!

— Не даст, — отозвался Ллойд. И добавил: — Зря вы сюда приехали. Как и я впрочем. Хорошего отдыха здесь вряд ли получится.

— Но я приехала сюда совсем не отдыхать, — удивилась Гленда.

— Не отдыхать? А-а, вы, наверное, дочь хозяина? — произнёс он испуганно. — В таком случае, простите мне…

— Да что вы, что вы! — перебила Гленда. — Я совсем не его дочь, слава богу.

— Слава, — охотно кивнул Ллойд.

— Но вы несколько странно рассудили… Неужели кто-то сейчас ездит отдыхать? В такое-то время.

— Да, — подтвердил собеседник. — Я, например.

— Вы, — она оторопело уставилась на него. — Вы приехали сюда… просто отдохнуть?!

— Не знаю, чему вы так удивляетесь, — пожал плечами Ллойд. — Правда, отдохнуть «просто» у меня, кажется, не получится. Отдыхать я буду сложно. И не факт, что вообще отдыхать.

— Хм… — только и произнесла Гленда.

Тихонько хлопнула дверь.

Когда она, снова задумчиво погрузившаяся в вышивание, подняла глаза, то увидела солидного человека: лет пятидесяти, худощавого, рыжего, с рыжей же бородкой, с благородным лицом и… о, боже!.. Вместо левой ноги у него, кажется, был протез.

— Шон Деллахи, — представился он, дёрнув подбородком в сторону Гленды. — З-зэ-эдравствуйте, Ллойд.

Почему-то Гленда сразу почувствовала, что этот Шон Деллахи — из тех людей, которые не хотят, чтобы их любили.

Часть II

10. День четвёртый. Гленда