Пепельные цветы

— Я теряюсь, — произнесла она. — Милый?

Ллойд пожал плечами.

— Ну, не знаю… Может быть, пусть Липси сходит сначала?

— Н-нет, — покачал головой Деллахи. — Это с-сэ-э-мертельно опасно.

Хлопнула дверь. На лестнице ведущей сверху в подвал, послышались тяжёлые шаги и одышка, по которым сразу можно было узнать хозяина.

Пригнувшись, Пирс Маклахен, ступил под низкую притолоку входа, замер, обвёл помещение своим ничего, кроме отвращения, не выражающим взглядом.

— Ну, как там, мистер Маклахен? — обратился к нему Липси. — Я хочу выйти прогуляться.

— Шагай, — равнодушно бросил Маклахен, даже не взглянув на него.

— Как там Джайя? — спросила Гленда.

— Понятия не имею, — ощерился хозяин. — Плевать мне на эту чёртову бродяжку.

— А Меган? — подала голос Беатрис. — Ей лучше?

— Меган-то?.. — Маклахен прошёл к «столу», лавируя между кучами хлама и телами сидящих на матрасах затворников. Опустился на ящик, заменяющий табурет. — Да, ей лучше, — кивнул он. — Гораздо лучше.

— Славно! — воскликнула Гленда. — Значит, наверху действительно безопасно? Нам, наверное, можно выйти из этого ужас… из этого душного подвала?

— Ей теперь совсем хорошо, — продолжал хозяин, не слушая и не слыша. — Можно только позавидовать ей.

— В смысле? — произнесла Беатрис с напряжением.

Липси тоже почудилось в голосе хозяина что-то недоброе и злое. Впрочем, это была его обычная интонация.

— Что — в смысле? — хозяин бросил на Беатрис раздражённый взгляд. — Сдохла она, какой тебе ещё смысл.

— Что?!

— Как?! — выдохнула Гленда. — Ужас какой!

— Как, как — обычно, — пожал плечами Маклахен. — Сегодня ночью и сдохла. С утра я её похоронил.

— Бог мой! — прошептала Беатрис.

— Бог — общий, дорогая, уверяю тебя, — вставил Ллойд.

— Да заткнись ты, олух! — огрызнулась Беатрис. И тут же повернулась к Ллойду, обняла, потянула его голову к своей груди. — Ой… Прости, прости, милый!

Лицо Ллойда нахмурилось, как у обиженного ребёнка, готового заплакать. Он упирался, отворачивался от ласки Беатрис. А она гладила его по голове, целовала надувшиеся обидой щёки.

— Ну прости, мой милый, — шептала она. — Это нервы… Но ты тоже хорош! Нашёл время для своих шуточек!

— Ну и ничего, — бормотал Ллойд, отводя глаза. — Ничего. Подумаешь.

— Но как же… — произнесла Гленда, отирая набежавшие слёзы. — Почему вы ничего нам не сказали, мистер Маклахен? Мы бы помогли похоронить Меган.

— Нашлась помощница! — усмехнулся Пирс Маклахен. — Тебя саму хоронить впору.

— Да что вы такое говорите! — вскричала Беатрис, отпуская Ллойда. — Какой же вы всё-таки… противный, злой человек!

— Что есть, то и говорю, — не унимался хозяин. — Вы на неё посмотрите: тоща, как соломина.

— Я правда сильно похудела? — опасливо повернулась Гленда к Беатрис.

— Нет, дорогая, успокойся, — покачала головой та, не сводя с Маклахена яростного взгляда. — Мы все исхудали за это время. С таким… с таким замечательным содержанием в этом… отеле. Ты похудела ничуть не больше других, не беспокойся.

— Меня вчера мутило, — вздохнула Гленда. — И ещё была… Впрочем, не важно.

— В твоём положении это бывает, милая, — успокоила Беатрис. — Ничего страшного. Всё будет хорошо, поверь.

— Да, всё будет просто здорово! — зло расхохотался Пирс Маклахен.

— Пойду-ка я, все же, схожу наверх, — Липси обвёл всех взглядом.

— Ага, сходи, — бросил Маклахен.

— А что, не советуете?

— Да плевать. Я пришёл сказать, что сегодня заработало радио. Три дня молчало, а сегодня заработало.

— Здорово! — воскликнула Гленда. — Значит, всё хорошо!

— Что там? Какие новости? — оживилась Беатрис.

— Да ничего там, — отозвался Маклахен. — Англию разнесли к чертям собачьим. Говорят, американцы вступили в войну и ударили по Кубе, по русским и по узкоглазым. Каша, в общем. Земля ходуном ходит, говорят, и вот-вот слезет с этой, как её… с орбиты. Говорят, калиматическое оружие применили ещё.

— К-кэ-э-лиматическое, — поправил Деллахи.

— Ну ккэлиматическое, мне без разницы, — даже не взглянул на него хозяин. — У русских и ещё где-то, в нескольких местах, земля лопнула после землетрясений. В Исландии вулкан загулял… Сейчас, говорят, русские из войны выбыли, а вся заваруха теперь идёт между штатами и узкоглазыми. Вот так-то.

— Ну, теперь всё будет как надо, — кивнул Липси. — Давно пора было штатам навести порядок.

— К-конечно, — вставил Деллахи. — Они н-нэ-э-наведут.

— Я что-то не то сказал? — смутился Липси, уловив в его голосе насмешку.

— Да уж, — засмеялся Маклахен, — если янки за дело взялись, пиши пропало. Видать, им где-то хвост прищемили, раз они ввязались. А то всё ждали, пока европцы с азиатами друг друга в пыль переработают.

— Ну-у, не знаю, — пожал плечами Липси.

— А не знаешь, так и нечего язык чесать, — усмехнулся Маклахен.

Он кряхтя поднялся и пошёл к лестнице наверх.

— Жрать нечего, — бросил на ходу. — Я вам готовить не собираюсь — не кухарка. И это… Коровку мою… Моуи… я вам не отдам. Это всё, что у меня осталось. От Меган.

Скрылся, яростно хлопнув дверью.

Нид Липси постоял в раздумье, глянул на остальных и тоже двинулся наверх.

— Липси? — позвала Беатрис.