Пепельный рассвет

Собственно, этот город для своей временной базы я выбрал не случайно. Зря, что ли, изучал доставшийся мне в Убежище планшет? Были, были у меня кое-какие наметки, но в связи с недавними событиями выбранные для исследований места возможного нахождения непострадавших объектов ушедшей эпохи, расположенные на территории империи или ее западных соседей, пришлось отбросить. Вот и остались лишь те, что, по моим прикидкам, расположены глубоко в Пустошах. Но в моей ситуации и при существующем желании покинуть «земли Света» оно и к лучшему, не так ли?

Пара перспективных для поисков мест, расположилась относительно недалеко от Обрина, именно поэтому я его и выбрал для старта… ну да, а еще он был ближайшим окраинным поселением, с которого можно начать экспедицию. До остальных еще нужно тащиться и тащиться, а я и так уже третью неделю в седле. Осточертело!

Нестись с ходу в Пустоши я не стал. Сначала решил оглядеться и подобрать нормальное место для отдыха перед рывком. Да и насладиться хоть каким-то комфортом перед предположительно весьма долгим путешествием было бы очень неплохо.

И ведь получилось! И найти приличную гостиницу, и отдохнуть. Вообще, Обрин в отличие от того же Горного или Ленбурга не является коронным городом. Владеет им маркграф Север Восьмой, правитель марки своего имени, но на обеспеченности города это не сказывается. Ну почти. «Белые» гильдии здесь менее многочисленны, чем в том же Ленбурге, но заткнут за пояс только-только отстраивающийся Горный. А вот цены на эликсиры и зелья у них куда ниже, чем в том же Горном. Зато и за добываемые в Пустошах ингредиенты тысяч золотых не выручить. Жильцов и ходоков здесь меньше, но опять же если сравнивать с родиной Дима. А вот дворяне чувствуют себя куда вольготнее. Не как в центральных провинциях, конечно, но посвободнее и понаглее, чем в коронных пограничных городах. В общем, неплохое местечко этот Обрин, вполне пригодное для жизни и отдыха. Да, вот в чем, в чем, а в количестве кабаков и веселых заведений он, пожалуй, даст фору и Ленбургу, и Горному вместе взятым.

Что интересно, по крайней мере, добрая треть гостиниц, трактиров и борделей в Обрине принадлежит самому маркграфу. Не полностью, но половинный пай в этих заведениях он имеет. Именно в такой вот «государственной» гостинице я и остановился на постой на время отдыха и сборов.

И здесь же меня нагнала история двухнедельной давности, приключившаяся со мной и пятью кнехтами барона Ойстриха под руководством лейтенанта его копья.

Никого не трогал, сидел за угловым столиком в трапезном зале, утолял аппетит, не в меру разгулявшийся после затянувшегося на добрые сутки визита в Веселый квартал. Как вдруг ни с того ни с сего полупустое по раннему времени помещение наполнилось вооруженными людьми, наряженными частично в гербовые маркграфские сюрко, а частично в сюрко с гербом барона Ойстриха. И вся эта ватага, не тратя времени на объяснения, гремя обнаженным оружием, окружила мой стол, сопровождая потрясание клинками криками: «Вот он! Держи его! Хватай его!» Кого держать, зачем хватать? Невежи! Не видят, что ли? Я ку-у… впрочем, это, кажется, из другой оперы.

Нехорошая какая-то тенденция просматривается. В какой город ни приеду, обязательно в судилище вляпаюсь. Сначала Горный, потом Альт, теперь вот Обрин. Один Вальм обошелся без приключений, но его и городом можно назвать лишь с ба-альшой натяжкой. Ни стены, ни графьев-владетелей… может, это был знак, а? А что? Остался бы там, сошелся с Тенной в качестве ее консорта, заделал бы ей пару баронят и жил-поживал, командуя слугами, устраивая охоты и балы, да соревновался бы с женой на тему, кто кому более развесистые рога наставит… чем не жизнь? Тьфу!

Вопреки моим ожиданиям, сидеть в графской тюрьме мне не пришлось. Прямо из трапезной его кнехты притащили меня в резиденцию маркграфа, где, как выяснилось, все уже было готово для суда. Оперативно!

Само заседание тоже не затянулось. Виконт Север, будущий девятый маркграф этого имени, смерил меня взглядом, явно отметив наряд готового к выходу ходока и, дослушав секретаря, гнусавым голосом оглашавшего суть претензий «титульного дворянина Хемаса к безродному смерду, посмевшему оскорбить его действием», с легкой усмешкой кивнул в мою сторону.

Лейтенант, значит… Ладно, хорошо, что барон в эту идиотию не полез!

— Тебе есть что сказать, ходок? — осведомился он. Ну да, это для голоштанного Хемаса я — неизвестный, безродный, смерд и так далее. А для маркграфов Северной марки я — временный жилец Обрина, заплативший за право проживания и защиту в их владениях немалую сумму.

— Прошу прощения, монсеньор, — склонился я в легком поклоне перед виконтом. — А в чем, по мнению, увы, неизвестного мне сударя Хемаса, заключалось оскорбление?

— Ты бесчестно напал на меня и моих людей! Ограбил и оставил без помощи в лесу, полном дикого зверья! — выкрикнул покрасневший от злости лейтенант со своего места.