Пепельный рассвет

Зал, в котором проходило заседание, расположился на втором этаже герцогской резиденции. Нет, если бы подсудимый не был дворянином, чей предок получил лен из рук графов Зентра, дело разбиралось бы в имперском суде, здание которого находится на ближайшей к замку площади-террасе, но сложилось как сложилось, и судьбу «рюшистого» должен был решать лично герцог.

Он и решил. Быстро, жестко и без сантиментов.

— Дворянин Бигарра, Матэн Риоди! Встань и выслушай приговор твоего сюзерена! — Высокий и оттого противный голос секретаря, эхом разнесся под сводчатыми потолками, украшенного стягами зала, у дальней стены которого на возвышении расположилось кресло, занятое самим герцогом, невысоким, коренастым крепышом с почти круглыми, навыкате глазами на квадратной физиономии, «украшенной» бакенбардами, которые только увеличивали его сходство с бульдогом. Поднявшийся из-за установленного перед тронным возвышением стола секретарь откашлялся и продолжил свою речь: — Его высочество, герцог Зентра, владетель Альта и Майна, Пленели и Озерница, Сторма и Кленды, рассмотрев жалобу урожденной горожанки города Альт, девицы Вельмы Крам, находящейся под покровительством городского владетеля Орина Лунта, опросив всех участников дела и свидетелей происшествия, случившегося в заведении уважаемого Лунта в девятый день шестого месяца восемьсот третьего года, решил: признать тебя, дворянин Бигарра, виновным в оскорблении действием урожденной горожанки Альта, Вельмы Крам. Поскольку ты, дворянин Бигарра, нарушил законы и установления герцогства Зентра, своей оружной рукой нанеся удар безоружной девице, пустил ее кровь и тем покрыл позором имя свое, его высочество герцог Альен Первый объявляет, что отныне нет в его герцогстве дворянина Матэна Риоди Бигарры. В милости своей, его высочество дозволяет безродному иноземцу Матэну беспрепятственно покинуть пределы владений герцогов Зентра, но лишь после уплаты двадцати золотых пострадавшей от его нечистой руки доброй горожанке Вельме Крам, и уплаты равной суммы штрафа в казну герцогства. Понятен ли тебе приговор, безродный Матэн?

— Понятен. — Голос охраняемого стражей подсудимого, выслушавшего речь секретаря, стоя в мощной стальной клетке, был глух, но отчетлив. Выглядел же недавний франтоватый дворянин и вовсе печально. Камзол измят и грязен, от рюшей остались одни воспоминания, а в длинных спутанных волосах полно мусора. Какие-то травинки, соломинки… м-да, замковая тюрьма явно непохожа на заведение Орина.

Пока я разглядывал Матэна, секретарь объявил о завершении заседания, и один из стражников, отперев клетку, ухватил осужденного за шкирку и потянул его прочь из зала. Вот так, был дворянин Бигарра и весь вышел!

Выйдя из замка и увидев расстилающийся передо мной город, я на миг замер. Вот ведь, не я же неделю провел в камере, да и в зале было ничуть не душно, но вот вышел после суда на улицу, и словно камень с души упал. Я глубоко вдохнул и… заперхал. Лошадь проезжающего мимо всадника, окатила обочину вонючей струей, «аромат» которой я с таким наслаждением и втянул! Вот же, кайфоломка.

Пробираясь людными улицами, наблюдая, как город готовится к грядущему маскараду, я даже порадовался тому, как сложились обстоятельства. Если бы не этот идиотский суд, я бы давно уехал из Альта и не побывал бы на Дне Зентра, ежегодном празднике-маскараде, устраиваемом владетелями этих земель в честь дня основания графства, а ныне герцогства. Нет, праздник-то проходит во всех городах владения, но одно дело встретить его в какой-нибудь захолустной Озернице, где я по идее и должен был бы сейчас находиться, если бы не приключение в «Трех вепрях», и совсем другое — отметить тот же праздник в столице герцогства. Здесь он, судя по всему, должен пройти с огромным размахом.

Глядя, как пара мастеровых растягивает перед входом в свой квартал огромную гирлянду, пытаясь следовать указаниям чрезвычайно обширной дамы, командующей ими с легкой уверенностью и зычным голосом легионного сотника, я не заметил, как налетел на что-то… или кого-то?

— Простите мою неуклюжесть, сударыня, — удержав за локоть пошатнувшуюся миниатюрную девушку в охотничьем наряде, я тут же отпустил ее руку и, сделав шаг назад, отвесил короткий поклон. А когда рассмотрел девицу повнимательнее, вздохнул. — Еще раз прошу прощения, очевидно, я был не только неуклюж, но и слеп, иначе объяснить тот факт, что я не заметил такую красавицу, не могу.

— Я принимаю ваши извинения… сударь, — пошарив взглядом по оплечьям моего колета и не обнаружив на них герба, девушка все же ответила такой же любезностью. Стройное брюнетистое создание с не по-дворянски короткой прической, чистыми, тонкими чертами лица и выразительным живым взглядом черных глаз, в которых на единый короткий миг мелькнуло недовольство от нашего столкновения, сделало маленький шаг в сторону, явно стараясь покинуть мое личное пространство, но тут же с тихим «ох» осело наземь и с гневом воскликнуло: — Поторопилась! Что вы смотрите, мужлан! Помогите же мне подняться!